Екатерина Шашкова - Марготта

– Почему все? Я, например, не удрал, меня выгнали, – пробубнил Кьяло.

– В данном случае это не принципиально. А медальон с волком, подозреваю, тоже они сперли?

– Ну не я же! Они тут вообще неплохо пошерстили. Зато наша глубокоуважаемая ведьма больше не будет оставлять дорогие вещи без присмотра. И дешевые тоже…

– А ваша глубокоуважаемая ведьма, – Волчья Тетушка горделиво выпрямилась, – в это время пыталась освободить оборотня, которого эти безбожники поймали и заперли в клетку.

– Это которые поклонники старых богов, что ли?

– Да какие они поклонники?! Дуралеи они и безбожники. За что и пострадали. Это же надо было придумать – бедную зверюшку обижать. Да он в жизни своей никого пальцем не тронул.

– Слышала бы вас Тьяра, – хмыкнула я. – Или Хозяин. Да и меня эта «бедная зверюшка» чуть на части не разорвала возле городских ворот.

– Ой ли? Так уж и разорвала? Или признала медальон и подбежала поздороваться?

Я неожиданно вспомнила привычку крупных собак приветствовать человека, ставя передние лапы ему на плечи и вылизывая лицо. Оборотень ведь действительно не набрасывался на меня, просто решил по-дружески уронить на землю. А я так испугалась, что пожелала ему сдохнуть. И убила его.

– Так что же? Получается, что я виновата? – В душе всколыхнулось что-то не слишком приятное. Не жалость, скорее обида на весь белый свет.

– Да кто же теперь разберет. И вообще, чудо ушастое, у тебя же глаза слипаются. Шла бы ты спать, красавица.

Красавица из меня, конечно, как Алиса Донникова из Жанны Фриске. То есть исключительно на любителя. Но ведь приятно же.

А в углу уже возникла кровать с восхитительно мягкой периной. На которую я и свалилась, изо всех сил мечтая, чтобы не было больше никаких снов. А то прямо какое-то «Что делать?» фэнтезнйного пошиба! Первый сон Веры Павловны, второй сон Веры Павловны…

Интересно, Хозяин из горящего Убежища-то хоть выбрался?

Щелк! Сдавленный крик. Громогласная ругань, исполненная дуэтом. Дзынь! Щелк! Щелк!

– Нет, я так больше не могу, я пошел! Прикроешь? – Голос Кьяло словно из-под перины.

– Ты что, псих? Да в задницу твой браслет, они тебя и с ним, и без него одинаково продырявят.

– Не дождетесь!

Ну когда же я наконец научусь просыпаться быстро?

Щелк! Щелк! Дзынь! Снова крик, но уже откуда-то издалека. Должно быть, из-под двух перин.

Надо проснуться, надо! Открыть глаза!!!

Открыла. Выяснила, что спала носом в подушку. Теперь поднять голову… хоть чуть-чуть приподнять и осмотреться…

– Лежи, дура!

Чья-то сильная рука вдавила меня обратно в кровать.

– Если хочешь слезть, то просто перекатись на пол. А потом забейся в угол и не рыпайся там.

Я же спросонья послушалась. Сначала хлопнулась всем телом вниз, потом заползла под кровать и уже оттуда, потирая ушибленное плечо, жалобно протянула:

– Высоко-о-о!

– Аккуратнее падать надо было!

Дзынь! Щелк! Дзынь!

Еще через десяток «щелков» и «дзыньков» я наконец-то начала разбираться в окружающей обстановке. Первое, что бросилось в глаза, – Волчья Тетушка, раскинувшаяся на полу в багровом ореоле собственной крови и со стрелой, торчащей из-под лопатки. Отсутствие признаков жизни было до обидного очевидным. Вот так бесславно и погибают Верховные…

Возле окна обнаружился Глазастый с луком в руках и стрелой в зубах (прям царевна-лягушка какая-то). Еще одна стрела уже лежала на тетиве… Дзыньк!

Ага, поняла. Когда «дзыньк» – это выстрел с нашей стороны, а когда в нас, то получается…

Щелк! Щелк! Сразу две стрелы впаялись в ножку кровати, чудом не оцарапав мне ухо. Я так и не поняла, по какой траектории они летели… И тут до меня резко дошел смысл всего происходящего.

– Эй, а от кого отбиваемся-то?

– Од сдажи.

– Чего?

Бывший конь злобно на меня покосился, потом вытащил изо рта стрелу и повторил:

– От стражи, говорю.

– Как от стражи? Это что, Хозяин на меня так обиделся, что ли?

– Да при чем тут твой Хозяин?! Он даже если сразу за нами галопом поскакал, то раньше рассвета досюда не доберется. Тем более что он – внешняя стража, а тут городская хренью страдает. Мы когда из Тангара выезжали, они как раз собирались толпой идти Тетушку бить, помнишь?

– Честно говоря, нет, – созналась я. – И сколько их там?

– А я знаю? Ну человек двадцать, не меньше. Половина с луками и самострелами. И чую, что скоро им придет в голову… Ну вот, я же говорил!

В оконную раму, а затем и в противоположную стену вонзились стрелы, обмотанные горящей паклей. Огонь начал было расходиться по деревянному строению, но неожиданно зашипел и погас. Я ехидно улыбнулась. Ломать, как говорится, не строить, а тушить – не разжигать!