Холли Блэк - Решительная

— Ни живое дерево, ни каменная стена, ни заклинание не спасут смертного от наших чар.

— Бред собачий! Ведь бывают же люди, которые не поддаются колдовству?

Маленький фейри отпрыгнул в дальний конец клетки и прошептал:

— Смертные с Истинным Зрением. Они могут видеть сквозь Ореол.

— Ага! Как обретают Истинное Зрение?

— Некоторые рождаются с ним. Но таких очень мало. Ты не из них.

Корни от души пнул клетку.

— Говори! Что мне еще надо знать?

— Но разве такой могущественный колдун, как ты…

Корни схватил крабовую ловушку и принялся трясти ее изо всех сил. Маленького фейри мотало во все стороны, бросая от стенки к стенке. Половинка шишки слетела с его головы. Он заскулил, а потом завопил во весь голос.

— Врубился? — спросил Корни. — Какой я, мать твою, могущественный колдун? А теперь, если вообще хочешь выйти отсюда, будь любезен, продолжай!

— Есть один юноша с Истинным Зрением. В огромном железном городе, где живут изгнанники. Он умеет снимать чары со смертных.

— Интересненько, — сказал Корни, доставая кочергу. — То-то же. Рассказывай дальше!

Ранним утром, когда многие гости все еще дремали на полу в огромном зале Зимнего двора, Ройбен уже созвал королевский совет. Он проходил в пещере такой холодной, что дыхание паром вырывалось изо рта. Вдоль стен, на выступах скал, тускло мерцали сальные свечи. Тающее сало пахло чесноком.

«Да будет наш король изо льда», — вспомнил Ройбен.

Ему хотелось бы, чтобы лед, который сковал холм и деревья, растущие на нем, заморозил и его сердце.

Дулькамара постукивала пальцами по деревянной столешнице, от холода твердой как камень. Над ее плечами поднимались шипастые скелетоподобные крылья, почти лишенные плоти. Бледно-розовые глаза смотрели на короля.

Ройбен невольно вспомнил Кайю. Ему уже начинало не хватать ее. Так человек поначалу не чувствует жажды, пока не подумает о воде.

— Мы слабеем.

Руддлз вышел на середину зала. Зубастая ухмылка не сходила с его физиономии. Он выглядел так, будто постоянно собирался кого-то укусить.

— Многие фейри, преданные Никневин, бежали, когда узнали, что десятина больше не связывает их с Зимним двором. Ряды наших войск поредели.

Ройбен смотрел, как вспыхивали и гасли свечи.

«Пропади оно все пропадом, — подумал он. — Я не хочу быть вашим королем».

Руддлз пристально посмотрел на Ройбена и потер переносицу.

— Еще сильнее нас ослабила гибель нескольких могучих рыцарей, которых вы, ваше величество, собственноручно убили. Припоминаете?

Ройбен кивнул.

— Меня беспокоит ваша безмятежность, повелитель, — заявил Эллебер.

Прядь волос упала ему на глаз, он небрежно откинул ее.

— Теперь, когда самая долгая ночь миновала, Силариаль может атаковать нас в любой миг.

— Возможно, она устала сражаться. Вдруг ей надоело или лень? — ответил Ройбен. — Как мне.

— Вы слишком молоды, — укоризненно оскалился Руддлз. — И так легко взвалили на себя судьбу нашего двора. Я вообще сомневаюсь, что вы способны выиграть войну.

Однажды Никневин выпорола Ройбена кнутом — он уже забыл за что, — и ушла развлекаться, предоставив Руддлзу, в то время ее дворецкому, позаботиться об избитом, если у него возникнет такое желание. Ройбен до сих пор помнил сладкий вкус воды и боль в горле при каждом глотке.

— Так ты считаешь, что у меня кишка тонка быть повелителем Зимнего двора?

Ройбен встал и наклонился над столом. Его лицо оказалось так близко от лица Руддлза, будто он собирался поцеловать его.

Дулькамара рассмеялась и захлопала в ладоши, словно готовясь к захватывающему зрелищу.

— Вы правы, ваше величество, — бесстрашно заявил Руддлз. — Именно так. Кишка тонка! Мне даже кажется, что вы не очень-то хотите быть королем.

— А мои кишки жаждут крови, — прошипела Дулькамара.

Она встряхнула гладкими черными волосами и оказалась позади дворецкого. Ее руки опустились на плечи Руддлза, длинные пальцы потянулись к его горлу.

— Не нужно пачкать об него руки, ваше величество. Королева никогда так не делала.

Руддлз застыл и съежился, наконец осознав, что зашел слишком далеко. Эллебер задумчиво смотрел на всю троицу, будто прикидывая, чью сторону выгоднее принять.

У Ройбена не было никаких иллюзий насчет их верности. Несмотря на клятву, они могли предать его в любой момент. Верность надо еще заслужить. Ему придется доказать, что у него хватит и силы, и ума быть королем.

— Может, я и не гожусь на эту роль, — сказал он, откидываясь на спинку кресла и разжимая стиснутые кулаки. — Но Силариаль когда-то была моей повелительницей. И пока я жив, этого не повторится.