Александра Руда - Кнопка

— Она не хочет рожать, — сказала она, увидев нас. — не хочет рожать, пока не узнает, что с Николаем.

— Не хочет рожать — это что значит? — спросил Леопольд растерянно. — как можно не хотеть рожать? Я думал, это не контролируемый процесс.

— Очень даже контролируемый, — вспылила Агата, стараясь контролировать свой голос, чтобы не кричать. — В таком состоянии она погубит и себя, и ребенка. Таша, тебя последнюю видели с Николаем. Поговори с Ириной.

Лекарь сделала приглашающий жест рукой. Я застыла у двери, не в силах сделать хоть один шаг. Что я ей скажу? Из-за меня погиб твой муж, но ты все равно должна рожать, тужиться по команде?

Время замерло. Все смотрели на меня, а меня задавило тяжеленное чувство вины, я только беззвучно открывала рот.

Вдруг Лео стремительным шагом пересек комнату и подошел к кровати. Он сжал лицо Ирины своими руками и заставил посмотреть на себя.

— Послушай меня, девочка, — сказал он ласково, но твердо. — Николай пожертвовал собой ради спасения горожан. Он оставался аптекарем до самого мгновения своей смерти, но умер с твоим именем на устах. Ты поняла меня? Хотя он до конца оставался верен своему долгу, но думал и беспокоился он о тебе. Ты должна родить этого ребенка, должна перед памятью о своем муже. Ради того, чтобы вы с малышом могли спокойно и мирно жить, чтобы вам ничего не угрожало, Николай пожертвовал собой. И если ты сейчас поддашься своим эмоциям, то это значит, что ты перечеркнешь все то хорошее, что между вами было во время супружества. Этот ребенок — часть Николая, и ты должна сделать так, чтобы он жил. Понятно?

Завороженная женщина кивнула.

— Я буду рядом, — все так же твердо и нежно сказал Лео. — И у нас все получится.

Я никогда не видела Леопольда таким. Весельчак и балагур, который никак не мог закончить аптекарский колледж, отступил, и на его месте внезапно проявился тот профессионал, к которому едут за спасением даже из других городов.

Никем не замеченная, я выскользнула за двери, и побежала по коридору.

Я думала, что во мне появилось что-то новое после прошедшей ночи, я думала, что я стала сильнее, но я снова отступила, встретившись с трудностью. Так я разрешала отцу решить за меня мою судьбу, хоть его решения и шли вразрез с моими мечтами и планами. Почему я не осмелилась раньше уйти из дома? Ведь я же вполне могу обеспечить себя сама, и жить независимо. Ведь я же почти аптекарь! Что мне до мнения окружающих, когда у меня есть моя цель — аптека с красными стенами! И тут… Почему у меня не хватило силы духа подойти к Ирине и смело признаться, что ее муж умер по моей вине? Почему Лео, а не я, нашел нужные слова?..

— Эй, Таша! Хватит предаваться жалости к самой себе, — Лео встряхнул меня за плечи. — У Ирины мальчик, назвали Николаем. Все хорошо.

— Как ты меня нашел? — икая от слез, спросила я.

— А где же тебя еще искать, как не в чулане со швабрами и вениками? — удивился сокурсник.

Он отодвинул меня, устроил себе удобную лежанку из метел и с комфортом на нее уселся.

— Хорошо! — выдохнул он. — А, главное, нас тут не найдут. Чего-то я устал… Ну, что стряслось?

— Я… думаю, это из-за меня погиб Николай! — всхлипнула я.

— Почему это? — искренне удивился Лео.

— Ну, вы со мной пошли в Академию, и там его убили…

— Что за ерунда! Таша, ты говоришь глупости. Николай — взрослый человек, а каждый взрослый человек должен сам отвечать за свои ошибки. Ты же его волоком в академию не тащила? Не тащила. Ты его заставляла кидаться магам под нос? Не заставляла. Это были его решения, за которые он и поплатился. Мне тоже искренне жаль Николая, но, как бы это грубо не звучало, он сам виноват. Так что давай, успокаивайся, и иди посмотри на его сына. Агата говорит, что он похож на отца, но мне показалось, что он похож на печеное яблоко. Новорожденные дети такие мерзкие!

— Как ты можешь так говорить! — возмутилась я. — Надеюсь, ты хоть этого роженице не сказал?

— Нет, нет, что ты! Я просто сказал "Фуу!", когда мне предложили его подержать.

Открыв рот, я уставилась на Лео. Его лицо было совершенно серьезным. Он что, действительно так сделал??

Но вдруг Лео расхохотался, да так заразительно, что я тоже последовала его примеру. Мы хохотали, хохотали, и никак не могли остановиться.

Как только я выбилась из сил, Лео простонал:

— Я его взял на руки и говорю: "Какой прекрасный младенец! Как он похож на отца! Особенно уши!"

— Уши? Почему уши?

— Потому что это самое приличное в младенце. В новорожденном уши — единственное, что похоже на человеческое!