Ольга Мареичева - Соната моря

Пожалуй, такого тихого утра еще не было. Колокольня умолкла, птицы тоже отсвистели свою песенку, и все звуки пропали. Лоренца поймала себя на том, что идет на цыпочках — слишком громкими были шаги.

И никого на дороге. Ни машин, ни велосипедов, ни пешеходов. Когда загрохотал грузовик, ей показалось, что небо сейчас разорвется от шума.

Машина остановилась рядом, из кабины высунулся крепкий темноволосый мужик и прокричал что-то радостное. Единственным знакомым словом было «лабас», Лоренца кивнула и заторопилась вдоль обочины, готовая в любую минуту сигануть вбок и нестись наутек. Бегать она умела, в школе ее всегда в команду брали.

Но мужик и не думал ее хватать. Теперь он говорил по-русски:

— Лариса… Подожди!

Вдоль позвоночника пополз противный холодок. Лоренца остановилась и постаралась спросить так спокойно, как могла:

— Мы разве знакомы?

Спокойствие давалось ей плохо, голос дрогнул. Мужик не обратил на это внимания.

— Лариса, — повторил он, — мама хочет тебя в гости.

«У меня хорошие сыновья, — говорила Жиежула, — сын по субботам на машине в „Максиму“ возит». Интересно, — подумала Лоренца, — сколько они в этой «Максиме» закупают? Полный грузовик?

— Спасибо, — кивнула она, — я спрошу родителей.

— Я бы сейчас отвез, время имею, — возразил сын Жиежулы, — тебе у нас понравится.

— Я же сказала! Мне разрешения надо спросить.

Водитель покачал головой.

— Так быстрее. Мне к ним круг делать, если заезжать.

Встреча нравилась Лоренце все меньше. Она решила не спорить, мужчина явно сильнее. Улыбнувшись, она кивнула и потянула из кармана телефон.

— Не надо заезжать. Я позвоню и предупрежу.

— Ладно, — махнул мужчина рукой, — потом зайдешь. Но лучше б сейчас — она не всех приглашает.

Он закрыл окошко, потом, словно вспомнил что-то важное, открыл его снова и усмехнулся:

— Спасибо за серебро!

Машина рванула с места, Лоренца зажмурилась, чтоб поберечь глаза от пыли. Когда серые клубы рассеялись, мир снова опустел.

И даже шума мотора не было слышно. Словно бы грузовик просто растворился. Только кривенькая осинка на обочине жалобно трепетала. Ветра, к слову, не было.

Она справилась с порывом бежать без оглядки домой и упрямо зашагала к елке. В кармане покоились новые привезенные отчимом мелки. Великая картина ждала воплощения.

И понемногу тишина рассеялась. Сначала Лоренца услышала птиц. Потом мимо пронесся скутер. Проехала полная женщина на велосипеде. Дорога ожила.

Лоренца все же добралась до елки и просидела возле нее почти до вечера. Рисовалось сегодня хорошо, несмотря на все переживания, а может и благодаря им. Елка вышла как живая — и это не оговорка. Она походила на женщину, стоявшую на склоне и смотрящую вдаль. Спина согнута, руки-ветки протянуты вперед. Казалось, вот-вот она ухватится ими за голову-вершину и заголосит, заплачет от невыносимого горя.

Лоренца бережно спрятала рисунок, подумав, что ей будет чем похвастаться перед тем преподавателем, о котором говорил отчим. Впервые за эти дни она стала думать о будущем. О школе, в которую придется ходить — вроде бы, школа хорошая, там даже театр есть. О маленьком, который родится зимой. О том, что неплохо бы достать спицы, да связать малышу пинетки — рукодельничать она любила. Эти раздумья были так уютны и умиротворяющи, что она думать забыла о странных снах и людях.

Наваждение настигло ее уже возле дома, когда трава зашевелилась и вдоль дороги поползли змеи. Одна, другая, третья. Они выползали из травы на дорогу, вскоре Лоренца оказалась среди змей. Она боялась шевельнуться от ужаса и брезгливости, но змеи ее не тронули. Они стремились куда-то вперед.

Куда именно, она увидела, когда оцепенение прошло и появились силы дойти до калитки. Змеи расположились кругом в саду, почти у самого крыльца. Над ними стоял отчим с пакетом молока в одной руке и глиняной миской в другой.

— Не бойся, — кивнул он Лоренце, — это ужи.

Они сидели на ступеньках и смотрели, как ужи поглощают молоко.

— В наших сказках, — говорил отчим, — уж добрый. В переводе «Песни о Соколе», говорят, ужа гадюкой заменяли. Я, правда, только на русском читал, и то в школе. Вы Горького проходили?

— Нет, — покачала головой Лоренца, — кажется, он по программе позже.

— Ажуолас совсем не знает. У них программы другие.

Лоренца подумала, что отчиму можно доверять. Если взрослый человек, успешный бизнесмен, развлекается тем, что кормит ужей возле своего загородного дома, он во многое поверит.