Константин Кузнецов - Долина звезд

Возле правой статуи горел крохотный костер. Пламя тревожно волновалось, сопротивляясь резкому ветру. В этом зрелище, было нечто завораживающее, словно частичка надежды, освещала нам дорогу.

Мы спустились вниз и оказались у подножия статуй. Костер почти потух, скрывая следы чужого присутствия.

Би гер внимательно осмотрелся и указал куда-то вдаль, за пределы исполинов.

— Следы, вон там, — его голос почему-то дрогнул.

Я пригляделся и действительно смог различить утопающие в песке человеческие следы. Только змейка шагов, вытянувшись на несколько ярдов, неожиданно обрывалась.

Идарго присел у костра и дотронулся до угасающих лепестков огня.

— Не греет, — заключил капитан 'волков'.

Би гер даже не оглянулся, задумчиво изучая горизонт.

— Он просто исчез! Словно улетел птицей! Такое под силу только магу, — голос следопыта переполняло беспокойство.

— Ты знаешь, что это за статуи? — обратился ко мне Идарго.

Отрицательно покачав головой, я с интересом посмотрел на гладкую поверхность камня, идеально отточенного морской водой. Будоража мое сознание — вверх, извилистыми линиями и серпантином тянулись неведомые узоры, переплетаясь с древними письменами.

Я стоял у самого основания одного из исполинов и ощущал мороз по коже — каменные воины с немым укором взирали на нас с невероятной высоты. Творение неведомого мастера заставляло преклоняться, словно перед топором палача, который одним движением может решить судьбу любого смертного.

— Была такая легенда… — неожиданно произнес Идарго. — Среди спокойных теплых вод Мертвого моря жил Звездный народ. Говорили, что он произошел от самих созвездий, и когда серебристый росчерк в очередную ночь украшал небосвод — новый житель Звездной долины появлялся на свет. Они были могущественнее самых великих магов на свете.

— Неужели врата — это творение звездорожденных?! — поразился я.

— Безусловно. Только судя по их воинственному виду, они предостерегают, а не приглашают нас в эту сказку, — задумчиво хмыкнул Би гер, скрестив руки на груди.

— А ты как считаешь, Хард? — поинтересовалась 'волчица'.

— Я ничего не считаю, — рявкнул, в ответ 'волк'.

— Твоя рана? Позволь я посмотрю, — догадавшись о причине плохого настроения, Мун потянулась рукой к воину.

Дернувшись словно ошпаренный, Хард Зи затравленно рыкнул:

— Отстань! Со мной все в порядке!

'Волчица' отстранилась, сделав вид, будто не заметила подобного поведения.

Внимательно наблюдая со стороны за говорившими, я отметил, что последнее время Хард Зи вел себя слишком нервно. Да и его внешность претерпела сильные изменения: лицо стало бледнее обычного, новые раны плохо затягивались, даже глаза потеряли привычный цвет.

Тем временем Би гер перекатывая в пальцах песчинки у подножия исполинов, принюхался и недовольно фыркнул.

— Чувствую — страх и смерть. Эти статуи не просто предостерегают. Они охраняют путь в подводный город.

— Ворота Нарна, — внезапно буркнул себе под нос Зи.

— Что?

— Что?! — раздались удивленные голоса 'волков'.

— Ворота в город звезднорожденных, так их кажется, называли, — пояснил мрачный воин. — Я изучал их историю в Санкритской библиотеке. После падения города, они остались единственной преградой на пути к заветным руинам.

— Считаешь, древние манускрипты не врали, и мы не сможем вступить за пределы Нарна? — Хелер Мун кинула взгялд на исчезающие человеческие следы.

— Я ничего не считаю, а лишь сопоставляю обстоятельства, и известные мне факты, — недружелюбно ответил Хард Зи.

Дослушав разговор 'волков', Идарго молча подошел к границе ворот и, сняв с правой руки перчатку, кинул ее вперед.

Та упала чуть дальше песчаных следов. Я мысленно напрягся. Но все наши ожидания так ничем не завершились — исполины продолжали холодно взирать на нас из-под небес, а перчатка лежать на песке.

— Стало быть, путь свободен? Нам ничего не угрожает? — осторожно поинтересовался я, понимая при этом, что подобный эксперимент не даст однозначного ответа.

— Курт, помолчи, — прошептала Хелер, сделав мне вполне справедливое замечание.

Каждый из нас так и не мог решиться переступить последний рубеж. Отойдя к рифу, я с интересом стал изучать острые грани стен, оставив 'волкам' их бесконечные споры.

Известковая поверхность напомнила мне песочные домики, которые мы возводили в приюте, отдыхая на берегу реки Морна. Иссохшие кораллы и водоросли, попав в непривычную для себя среду, рассыпались в пыль, почувствовав касание моей руки.