Ольга Найдич - Охота на белочку

— Тараил, если не ошибаюсь? — подчеркнуто вежливо осведомился он. Предводитель ангелов смешался. — Может, вы объясните, чем оправдано ваше присутствие на Земле?

— Решение Общего… — начал было Тараил, но черт презрительно хмыкнул.

— Не заливайте, Светлый. Я был там от начала и до конца, и ничего на этот счет не слышал. У вас есть ровно пять секунд, чтобы убраться отсюда. В противном случае… — он не закончил, да этого и не требовалось. — Так, — он обернулся к своим подчиненным, — встречаемся в моем кабинете сразу по прибытии. А теперь уходите, сейчас эта область попадет под прямой удар ангелов.

— Есть.

Караель коротко кивнул и исчез. Азель с Граелем угрюмо переглянулись. Они догадались, о чем говорил их шеф. Его появление на Земле и неприкрытое убийство человека было нарушением третьей степени. Времени для сантиментов не осталось. Граель растворился в воздухе, криво улыбнувшись Ларе на прощание. Азель достал механизм допуска Джелайи и, сунув ей в ладонь, активировал. Перед тем, как уйти самому, он в последний раз поглядел на Лару.

— Прости, — тихо шепнул он.

Ангелы уже исчезли.

Лаира толкнула ногой камушек и долго наблюдала его падение с обрыва. Внизу текла горная река, сверху припекало солнышко.

— Даже не верится, что это — всего лишь иллюзия.

— А что есть иллюзия? — с обычным своим серьезным видом ответил Гавриил. — Некоторые полагают весь мир иллюзией.

— Вы меня поражаете самыми неожиданными знаниями.

— Мудрейшая, Вы мне, очевидно, льстите. Впрочем, в моем возрасте пора уже кое-что знать.

— Тогда, быть может, Вы сможете мне объяснить удивительную приверженность ангелов к человеческой культуре и ко всему земному? Это при том, что почти все здесь ненавидят людей.

Река на секунду превратилась в туман, а потом снова обрела свою форму…

— Я поражаюсь, мудрейшая, сколь немногие владеют элементарными знаниями. Это же очевидно! По сути, этот мир держится на творческой энергии людей. Мы все — ангелы — существуем по отдельности, и свести нас воедино может только огромная внешняя сила. Потому поток творческой энергии у нас не сразу уходит под купол — он некоторое время вращается в нашем собственном мире.

— Это мне известно…

— Но отсюда следует очевидный вывод — ангелы, по сути, вынуждены мыслить человеческими образами, хотя это и претит им. Иначе происходит у чертей — их система самодостаточна, они по сути своей едины и по большей части не помышляют даже об индивидуальности. Потому у них поток энергии по большей части уходит непосредственно в купол… Хотя и они кое-что берут из среднего мира.

Пока Лаира вела светские беседы с Гавриилом, ангелы готовились к непосредственному воздействию.

Афраил окинул взглядом собранную для этого команду. «Гм… ну и ну… артисты погорелого театра…» Странный у них был вид… может, они представляли, что так нужно выглядеть в важные моменты? «Какие-то потрепанные они, скорее уж на мокрых уток похожи, а не на ангелов…»

— Всё готово, мудрейший, — отвлек его от благочестивых размышлений один из ангелов.

— Начали, — произнес Афраил. Ангелы образовали большой круг, а Афраил оказался как раз в центре. Он уверенным жестом поднял руки над головой…. Ангелы устроили вокруг него настоящий хоровод. «Как на Ваши именины испекли мы каравай…» — мысленно съязвил он.

Однако же надо было делать дело… И его голос зазвучал, сплетая слова древнего языка в сложный стих, которому бы позавидовали величайшие земные поэты. И уж точно никто не замечал в его словах фальшивых нот — неверно поставленные ударения, переставленные буквы, а в середине стиха и вовсе полная отсебятина.

Собственно, те несколько ангелов, которые могли бы это заметить, отлеживались после неудачного вторжения в дом Лары (интересно, что на это скажет Гавриил?), а сам Гавриил вел светские беседы с Лаирой — он и так не испытывал особого рвения поучаствовать, но на всякий случай она его немного отвлекла.

Заклинание закончилось, хоровод остановился… Накопленная энергия с видимым усилием обрушилась в средний мир…

Мираж проснулся с дичайшим похмельем. Голова раскалывалась, во рту словно устроило отхожее место стадо страдающих поносом медведей, а руки сами собой выбивали чечетку.

Приоткрыв глаза, Мираж едва не заорал от ужаса. Над ним склонился человек в белом халате, держащий в руках смирительную рубашку.

— Не надо, — хрипло попросил Дима, — вы ошиблись. Я не больной, я просто пил всю ночь… — тут он осекся, вспомнив, где и с кем пил.