Валентин Егоров: Волки

Волчица заметно отрывалась, но Петр не сдавался, что было сил бежал по болоту старался не отставать. Пройдя метров триста Петр потерял волчицу из виду, но оставленный ею след давал молодому графу надежду. Пройдя еще примерно с версту Петр понял, что он потерял след и что бы не заблудится, так как начало быстро темнеть, он принял решение возвращаться. Петр повернул назад, но было уже поздно во круг не чего не было видно. Даже большого и холодного круга луны не хватало что бы осветить округу, и Петр брел наугад нащупывая длинной палкой твердую поверхность, он вышел на какой-то островок, который был в диаметре шагов пять, лег на спину что бы отдышаться. Ему казалась что его кто-то зовет, и он привстал, чтобы оглядеться. Кругом был полу мрак, и только свет луны изредка вырывал одиноко стоящие деревья. Петр не знал, что делать и куда идти. Какой-то силуэт отделился от недалеко стоящего дерева и направился к нему. Петр стал пристально смотреть на силуэт, но он бесследно растворился. Метрах в тридцати от себя Петр увидел Савелия. Тот стоял и глядя на Петра кивал ему рукой как бы приглашая за собой.

- Савелий: - закричал Петр и бросился к Савелию, но сделав шагов десять провалился в какую-то яму из которой с трудом выбрался. Поднявшись он начал искать Савелия, но того не где не было видно.

-Савелий! - что было сил закричал Петр.

- Савелий! - не унимался Петр. Но ему не кто не отвечал: - Надо вернуться на островок: - подумал Петр и развернулся в сторону островка.

На островке стоял полу человек, полу зверь. Его волчья морда кроваво красными глазами смотрела на Петра. Петр почувствовал, как у него по всему телу от лица до самых ног пробежали мурашки, а на затылке стал подниматься дыбом волос. Холодный пот прошелся по всему телу. Зверь зарычал, и Петр по инерции сделал шаг назад, но тут же снял с плеча ружье и не целясь выстрелил. Раскат выстрела прокатился над болотом и эхом вернулся на зад. Зверь растворился и исчез.

-Петр, Петр: - услышал он за спиной: - повернувшись Петр увидел стоявшую неподалеку Анастасию.

- Настя: - Проговорил Петр и пошел к Анастасии. Но та не понятным для Петра образом уходила от него. Точнее она плыла над водой увлекая его за собой.

И тут Петр понял: Савелий, зверь и Анастасия это всего на всего лишь галлюцинация, вызываемая болотным газом, он попал на «Чертово логово». Что делать дальше? До утра он мог не дожить, а куда идти он не знал. Перед глазами опять вырастал зверь, которого менял образ Савелия, а затем образ Анастасии, и Петр пошел к Анастасии. Его подташнивало и сильно кружилась голова. Петр терял сознание, но какая то неведомая сила доставала его из забытья, и он парил над болотом, а потом его кто-то тащил. Кто-то не понятный то-ли зверь, то-ли человек похожий на зверя. И Петр снова терял сознание, но придя в себя он видел только болото и чувствовал, что кто-то его держит над этим болотом. И он не мог понять то-ли он плывет, то-ли его несут, то-ли он сам идет. Он видел, как плывут над ним звезды и макушки деревьев, но все это время он знал, что он еще жив.

Очнулся Петр в какой-то небольшой избушке. Точнее это был не большой сруб по средине которого стояла печь. Везде весели какие-то пучки сушёной травы. Петр попробовал встать, но из-за сильной головной боли у него не чего не получилось. Вдруг перед ним возникла Анастасия.

- Тихо, тихо. Не вставай: -придержала она его за плечи: - Еще рано вставать. Еще организм слабый.

- Где я нахожусь? - поинтересовался Петр.

- У меня в избе: - ответила Настя: -Ты на болоте заблудился и чуть не погиб. Чудом вышел к моему дому.

- А изба твоя где находится?

- На острове среди болот. И хватит говорить. Вот попей настоя и спи. Тебе нужно сил набираться. - Настя была строга, и Петр попив, снова лег.

Его сильно трусило, и он не мог согреться: - Наверное, перемерз на болоте: - думал Петр. И его разум медленно уплывал смешиваясь со вчерашними галлюцинациями похожими на реальность. Настин отвар медленно убаюкивал Петра делая его веки тяжелыми, но сильный озноб возвращал его назад в реальность. Все мышцы были напряжены и от этого они начинали болеть все больше и больше. И с этим Петр не мог не чего поделать. Зубы стучали, как ему казалось, на всю избу. Тело ломило и ныло.

В избу вошла Настя неся в руках овчинный тулуп и подойдя к кровати положила его по верх одеяла.

- Сейчас я тебя согрею; - тихо произнесла Анастасия и стала с себя снимать сарафан.

Сквозь полу открытые веки Петр видел ее молодое, стройное тело с округлой попой и стоячими грудями на которых были соски-бусинки. Сон куда то ушел, а сердце заколотилось еще сильнее нагоняя кровь, которая приливалась к голове, уходила волной куда то в низ и там возбуждая, поднимала плоть Петра.