Виталий Сертаков: Проклятие клана Топоров

— Хочу корабль, но не для того, — раздельно и четко произнес Даг. Его голос звенел, грудь снова распирало от предвкушения побед. — Хочу корабль и надежную команду. Хирд не меньше сорока человек, с жалованием от казны. Я уже был форингом и на меньшее не согласен.

Конунг пошептался со своими.

— Считай, что у тебя есть то, что ты просишь! Подожди один день. Это люди, которых привел с собой мой гость, которого я считаю братом, конунг Хольмгарда Вальдемар. Он молод, но мудр и отважен. С ним тоже поступили дурно, как с тобой и со мной. Теперь мы вместе. И Вальдемару как раз не хватает форинга на один из кораблей, которые я подарил ему. Не сомневайся, люди храбрые и надежные. Все слышали?! — Хакон снова был прежним, буйным, быстрым, помолодевшим, и лицо уже не дергалось.

— Верное решение, мой господин, — поклонился Хьялти. — Никто не будет обижен, а Вальдемару и тебе нужны такие люди.

Даг не возражал. Судьба в очередной раз делала крутой поворот. Засыпая в шатре конунга, он вспоминал рассказы Горма Одноногого и других людей про далекий, богатый и таинственный Гардар, где правила воительница Вольга. Теперь ему предстояло встать под знамена ее внука…

Хакон ошибся на целый день. Из — за слабого ветра флот норвежцев шел медленно. На рассвете второго дня в узком фиорде их встретили четыре боевых корабля. Два имели привычную форму, с драконьими головами на форштевнях. Зато два других, пузатых, из светлого дерева, Северянин встретил впервые, но на всех развевались знамена Хакона. Даг сразу узнал усатого истукана Перуна, укрепленного на носу самой большой ладьи.

Корабли сблизились. Молодой вождь, года на три старше Северянина, легко перемахнул через борт. Его светло — русые кудри прятались под шишаком с отстегнутой бармицей. Грудь и спину покрывала мелкая кольчуга. Хакон и Вальдемар обнялись.

— Хорошо, что ты не поплыл с нами, — пробасил норвежец. — Там было мало хорошего, но теперь все станет иначе. Я больше не ленник Синезубого!

— Это правильно, — тут же одобрил русич. — Ни с кем нельзя делить власть! Надеюсь, ты убил Гормссона?

— Нет, нет, он теперь заодно с германцами, — слегка смутился Хакон.

— Все равно, я рад, что ты разорвал эти путы. А мы, пока вас ждали, ощипали пару датских жирных петушков.

На палубе княжеской ладьи была грудой свалена недавняя добыча. Там же сидели пленные, связанные попарно.

— Вальдемар, брат мой, ты опять подвергаешь себя опасности? — притворно вздохнул Хакон. — Посмотри, я нашел тебе форинга вместо твоего Гостомысла. Этот парень в драке стоит десятерых, он сын ярла и немножко колдун.

Вокруг засмеялись.

Северянин представился. Молодой князь охватил его цепким взглядом. Дагу он сразу понравился — плечи расправлены, открытое лицо, смотрит прямо в глаза. Некоторые слова он произносил неправильно, но говорил и решал быстро.

— Если ты сын ярла, то привык спать на перинах?

— Я умею спать стоя.

— Какое жалование ты хочешь?

— Дай мне честную долю. Я все добуду сам.

Хакон и Вальдемар переглянулись.

— Хоть я и князь, я не могу жаловать землей, пока не верну свои законные владения.

— У меня есть одаль в Свеаланде. А дареная земля не нужна.

— Чего же ты хочешь?

— Я поклялся себе, что не вернусь домой, пока сам не стану хевдингом или морским конунгом.

— Но учти, чтобы мои люди доверяли тебе, ты должен быть лучшим.

— Испытай меня.

— Не надо, князь, — осторожно встрял Хакон. — Поверь мне, он один пробился к знамени и едва не зарубил меня вместе со знаменосцем.

— Ты хочешь побывать в Гардаре? Поможешь мне вернуть Хольмгард — получишь титул, землю и дружину. Погибнешь — обещаю славную тризну.

— Я согласен.

— Тогда пошли ко мне. Выберешь оружие, — и Вальдемар первым протянул руку.

Даг без сожаления в последний раз оглянулся назад. Там за серыми тучами прятался датский берег, а еще дальше — залив, Свиноустье и Йомс, который он так долго искал. В пятнадцать лет все надежды умерли.

В пятнадцать лет все только начиналось.