Виталий Сертаков - Коготь берсерка

— Да-аг, держись! Держись… ах, ты, слизняк!

— За ноги его хватайте! Сюда тащите!

— Хватай его, сбежит!

Даг ударил головой назад, попал кому-то в челюсть. Парень, державший его сзади, согнулся от боли и выплюнул на снег зуб. Другому Даг заехал в щиколотку, нарочно целясь твердым каблуком. В ту же секунду ему залепили в ухо. Нижняя губа раздулась, перед глазами разлилось темное облако.

— Охх… врежь ему, Торвальд… — бормотал Ивар. Он кое-как поднялся на четвереньки, сплевывал и ругался.

Даг отвесил неповоротливому Торвальду пинок пониже пояса, отчего тот снова ткнулся носом в сугроб. Тут подоспели конопатые близнецы, главная ударная сила Ивара. Даг никак не мог запомнить их имен. Дрались близнецы всегда честно, молча и сосредоточенно, словно выполняли ответственное задание. Они принялись колотить противника сразу с двух сторон. У Дага зазвенело в обоих ушах, заболел затылок и лодыжки. Тот конопатый, что слева, норовил попасть твердым каблуком по колену.

— Бей его! Сзади хватай! Эй, Хельги, помогай!

— Ай, он мне ногу разбил!

Даг съездил конопатому Хельги с правой по зубам, но едва не вывернул кисть. У левого конопатого близнеца оказались очень крепкие зубы. Позади кто-то накинул на голову Северянина мешок, кто-то ловко подкатился под коленки. Даг опрокинулся назад, и тут же на него навалились спереди. Навалились тяжело, втроем, так что стало невозможно дышать. Где-то поблизости отбивался Сигурд, кому-то он, видно, здорово насолил, там орали на два голоса, точно резаные.

— Ноги вяжи! Врежь ему!

— Скорее, он вырвался!

Даг сумел сорвать мешок, рядом с лицом распахнулся чей-то рот с огрызками зубов. Кто-то с удовольствием топтался на ногах, кто-то бил в живот. Дагу удалось высвободить левую руку. За короткое время, пока руку снова не взяли в плен, мальчишка схватил того, кто лежал на нем, за затылок, притянул к себе и укусил за нос.

— Мммм! Аа!! — завопил укушенный. Он тут же прекратил драться, слезы брызнули из глаз, обеими руками он беспомощно молотил по воздуху. Но Даг продолжал сжимать челюсти все сильнее.

— Скорее, откройте ему пасть!

— Он Эгилю нос откусил!

— Эй, поднимите волчонка, я сам с ним разберусь! — словно в тумане, Даг слышал слова Ивара.

Дагу попытались запихнуть в рот что-то острое. Сбоку, между зубов проникло лезвие ножа, разодрало щеку. Он был вынужден открыть рот. Измученный Эгиль тут же отпрянул с жуткими звериными воплями. Обеими руками он держался за лицо. Дага подняли вертикально. Левый бок болел так, что трудно было вдохнуть. Напротив оказалась злобная рожа Ивара. Жесткий удар поддых лишил Дага воздуха.

— Получи свое, волчонок!

— Так ему, подкидышу!

— Пусть знает!

Руки стянули позади, вырваться стало невозможно. Даг попытался поджать ноги, чтобы защитить пах. Ивар бил методично и с удовольствием, мстя за все свои унижения. Где-то поблизости пыхтел Сигурд.

— Эй, назад, там Северяне!

Парней как ветром сдуло. Даг бессильно упал лицом в снег. Сквозь боль и звон в ушах он слышал крики. Кажется, кричал его кровник Руд. Потом Дага кто-то перевернул. Он изо всех сил таращил глаза, но не мог понять, то ли стемнело так быстро, то ли Ивар выполнил обещание и вырвал ему глаза. Даг успел подумать, что без глаз жить не будет, лучше самому кинуться на меч.

Слева вспыхнуло пламя. Там с факелом в левой руке и с дубиной в правой стоял кровник Руд. Поперек его счастливой физиономии тянулась кровавая ссадина. Рядом зажегся еще факел, над Дагом склонились лица мальчишек и взрослых, это были скотники, которых первыми разыскал Торкиль. Кто-то присвистнул.

— Ну и отделали тебя… Ты слышишь? Эй, если слышишь, скажи хоть слово!

Даг промычал что-то невнятное.

— Кто его так? За что?

— Это вроде парни с соседской усадьбы! А как там второй?

— Да цел я, жив… — над Дагом нависла опухшая, расцарапанная физиономия Сигурда.

— Поднимайте, да не на руки! Давай на доски его!

— Будь оно все проклято! Несите его сюда!

Под всхлипывания женщин, свирепые окрики матери и хмурое сопение отца Дага внесли в дом и бережно уложили на шкуры. В соседнем доме продолжался веселый пир.

— Проверьте, не сломаны ли у него ноги! — бросил Олав теткам. — И приведите треллей, они тоже умеют лечить… И найдите мне Сверкера. Где Сверкер?!

От рыка хозяина слуги бегали пригнувшись.

Даг скрипел зубами и стонал, пока женщины обмывали его раны. Явился Торкиль, с трясущимися губами следил, как кривич Путята собирается зашивать Дагу губу. Путята насмешничал, сыпал прибаутками, понятными только ему, земляку Фотию да самому раненому. За шутками и прибаутками он прокалил иглу, втянул суровую нитку и незаметным мягким движением проткнул Дагу щеку.