Личия Троиси: Гильдия убийц

В первые утренние часы город начинал просыпаться. Открывались лавочки, вереницы женщин направлялись к источнику за водой, детишки играли на улицах.

Дубэ нашла то место, которое искала. Это была крохотная лавчонка, находившаяся на самом краю линии бараков. В ней торговали травами, по крайней мере, так было написано на вывеске. Но Дубэ пришла туда совсем за другим.

Продавец Тори был гномом, родом из Земли Огня, как и большинство гномов, в основном населявших эту землю и Землю Скал. У него была смуглая кожа, черные как смоль волосы, длинные, заплетенные в мелкие косички. Он бегал из конца в конец лавочки, переваливаясь на своих коротких ножках, с неизменной улыбкой на лице.

Однако достаточно было одного простого слова, известного только посвященным, чтобы выражение лица Тори изменилось; таких покупателей он провожал в заднюю комнату, в свое святилище.

Тори гордился одной из самых богатых коллекций ядов, которые только можно было себе представить. Он был величайшим знатоком и умел предоставить каждому идеальное решение. Шла ли речь о медленной и мучительной смерти или же о быстрой кончине — у Тори всегда находилась нужная скляночка. Но и это было не все: в Макрате не было такой воровской добычи, которая не проходила бы через его руки.

— Здравствуй! Тебе снова нужна моя помощь? — приветствовал гном вошедшую Дубэ.

— Как всегда… — улыбнулась она из-под капюшона.

— Поздравляю тебя с последней работой… ведь это ты, правда?

Тори был одним из немногих, кто все знал о Дубэ и ее прошлом.

— Да, я, — отрезала Дубэ. Ей была свойственна немногословность.

Тори отвел ее в подсобное помещение, где она чувствовала себя как дома.

Учитель посвятил ее в тайны трав, когда ее умение стрелять из лука еще оставляло желать лучшего. Тогда она только училась быть убийцей и так же, как другие убийцы низшего уровня, умеющие точно попадать в жизненно важные точки, смазывала стрелы или кинжалы ядом, чтобы даже незначительное ранение обернулось смертельным.

«Яд — для начинающих», — напоминал ей Учитель, и она соглашалась, но со временем яды стали ее страстью.

Она проводила часы, склонившись над книгами, уходила в леса, поля, искала травы и вскоре начала изобретать необычные смеси, различные по своему воздействию: от мягких снотворных до самых опасных ядов. Именно это и привлекало ее. Учиться, искать, постигать. И в конце концов Дубэ овладела искусством составления ядов.

Потом ее жизнь изменилась, она больше не убивала и занялась изучением снотворных, которые могли принести ей несомненную пользу в воровстве, в той деятельности, которую она придумала для себя, чтобы выжить.

Сейчас она не тратила даром время, выложив на скамейку результаты своей последней вылазки, ожидая, что скажет Тори. А он склонился над жемчугом и сапфирами, которые оценивал взглядом знатока.

— Прекрасные камни, отличная огранка… только слишком узнаваемы… придется поработать.

Дубэ молчала. Все это она уже знала. Она по-прежнему владела искусством убивать и с таким же совершенством выполняла воровскую работу, с не меньшей тщательностью определяя цель.

— Тут будет на триста каролей.

Дубэ под капюшоном нахмурила лоб.

— Мне кажется, маловато…

Тори добродушно усмехнулся:

— Я знаю, скольких трудов это тебе стоило, но попытайся понять и меня… речь идет о том, чтобы разобрать, переплавить… триста пятьдесят.

Хватит еще на три-четыре месяца странствий.

Дубэ тихо вздохнула:

— Хорошо.

Тори улыбнулся:

— Для таких, как ты, работы всегда хватит.

Девушка взяла то, что ей причиталось, и ушла, не прощаясь. Она снова углубилась в переулки Макрата.

К полудню она покинула город и сразу направилась к своему дому. Это был всего-навсего грот. Свой настоящий дом, в котором она жила с Учителем, на берегу океана, в Земле Моря, она покинула, когда Учитель умер, и никогда больше туда не возвращалась. Чтобы заменить себе дом, она нашла эту дыру в Северном лесу, недалеко от цивилизации, но все же на приличном расстоянии от селений. Добраться сюда можно было за полдня.

Когда она вошла в свою нору, солнце уже заходило, от запаха плесени у нее перехватило дыхание, здесь явно не хватало воздуха.

Кроватью ей служила самодельная соломенная подстилка, а очагом — отверстие в каменной стене грота. В центре единственной комнаты стоял неотесанный стол, а у стены — шкафчик, почти весь заполненный книгами и пробирками с ядами.