Личия Троиси - Новое королевство

Ее руки онемели, но, несмотря на это, она придвинула их поближе к кинжалу в ожидании подходящего случая.

— Умойтесь и напейтесь воды, иначе вас никто не купит.

Дубэ приготовилась подчиниться приказу, как вдруг один солдат схватил ее за волосы и повернул лицом к себе.

— Но смотри, без шуток, ясно? — сказал он с хищной ухмылкой.

У нее из глаз покатилась слеза. Он чуть ослабил хватку и макнул девушку головой в воду.

Прохладное и приятное течение, ласкавшее ее лицо, сделало свое доброе дело. Давняя привычка погружаться в воду после выполненной работы помогла ей прийти в себя. Казалось, что туман, окутавший ее голову после исполненного Теаной ритуала, медленно рассеивался. В тело разбойницы даже вернулась часть былой силы.

Дубэ вдоволь напилась, освежив свое пересохшее горло, и промыла нывшую на голове рану.

Затем солдат силой оттащил ее от ручья.

— Довольно, пошли! — сказал он, подталкивая ее в спину.

Теана увидела, как все трое стали удаляться. Почему они оставили ее? Если они уведут Дубэ, то ей придет конец.

— Нет! — завопила она, поспешив за ними вдогонку. — Не оставляйте меня.

Дубэ понимала, что еще чуть-чуть — и та бы назвала ее настоящее имя. Девушка была слишком взволнована, чтобы помнить про их прежний уговор. Поэтому Дубэ, чтобы поддержать сцену, закричала ей в ответ, пытаясь вырваться из рук конвоиров:

— Лея! Лея!

Как и следовало ожидать, удар пришелся как раз между лопаток. У Дубэ перехватило дыхание. Она упала на землю, едва успев вытянуть вперед руки, чтобы не угодить лицом в сухую листву.

— Хватит орать! Мы не собираемся разделять вас! — крикнул солдат, охранявший Дубэ.

Разбойница слегка приподняла голову. Все тело ныло от боли, но усилием воли она заставила себя очнуться, затем посмотрела на Теану, пытаясь этим единственным мимолетным взглядом поведать ей все, о чем тогда думала. Дубэ ни за что не бросила бы свою спутницу. Сплоченность была главным условием их миссии.

Похоже, что Теана успокоилась и перестала оказывать какое-либо сопротивление.

— А ну, давай! — обратился старый солдат, поднимавший Дубэ, к своему напарнику. — Тащи сюда и эту. Я не хочу всю дорогу слушать их занудное нытье.

Другой солдат тяжело вздохнул и грубо толкнул Теану вперед. Дубэ, вопя и стеная от боли, едва сдвинула ноги с места.

— Эй, ты, не прикидывайся. Еще пару дней поторчите здесь, а потом — не наше дело, — сказал он.

— Куда вы нас отправите? — пробормотала Дубэ.

В ответ тот усмехнулся:

— Туда, где сможем обменять вас на кучу золотых монет, — на невольничий рынок Сельвы.

В стоявшей на столе миске с похлебкой плавали две корки черствого черного хлеба. Теана тщетно умоляла развязать ей руки: в ответ раздавался только громкий хохот солдат.

— Давай ешь, — сказал кто-то.

Миска стояла перед ней, но Теана отказалась ползать по земле и есть как скотина в хлеву. Она почувствовала, как от унижения слезы наворачиваются у нее на глаза. Дубэ молча наблюдала за этой сценой. Затем первой подползла на четвереньках к тарелке, нагнулась и погрузила лицо в похлебку.

— Вижу, ты быстро учишься! — сказал солдат под смех и выкрики толпы. Теана последовала ее примеру недоверчиво и испуганно.

Когда вся компания изрядно повеселилась, обеих на повозке отправили в камеру. Солнце уже зашло, вокруг была непроглядная тьма. Руки и ноги обеих девушек были связаны одной железной цепью, закрепленной другим концом за перекладину огромного замка.

— Сладких снов, — с издевкой буркнул старый вояка.

Дверь заперли. Теана и Дубэ снова остались наедине. Они сидели, не произнося ни слова. Обе не спали, но еще долго хранили молчание. Все мысли Дубэ были только об одном: невольничий рынок в Сельве.

Это была ее родная деревня. Разбойница знала, что ее мать там больше не живет: видела как-то ее в Макрате, где у нее с отчимом Дубэ был магазин и лавка. Но в Сельве оставалось еще много знавших ее людей: лучшая подруга Пат, затем Матон, ее первая любовь, родители Горнара. Никто из них не смог бы узнать Дубэ. И не только потому, что она изменила свой внешний облик, но потому, что прошло уже десять лет, как она покинула деревню. В ней ничего уже не осталось от прежней Дубэ. Виной всему клеймо, зиявшее у нее на плече. Сельва отвергла ее.

Девушке никак не удавалось заснуть. В полной тишине она услышала, как Теана, шурша соломой, совершает поклоны. Она молилась, как обычно, и каждое ее слово сопровождалось едва заметным оханьем.