Дмитрий Распопов - Клинок выковывается

– А где наш тан? – внезапно услышал я знакомый голос и с трудом удержался, чтобы не бросить молот.

Это был голос Дарина. Зная, что, если я оставлю недоделанную работу, мне так влетит от мастера, что пожалею о своем появлении на свет, я прокричал:

– Дарин, я тут, сейчас выйду, только работу закончу!

Мне очень хотелось выбежать ему навстречу, но, представив лицо Тарака, я сжал губы и стал чаще взмахивать молотом.

– Гляжу, мастер делает из тебя настоящего кузнеца, – раздался рядом со мной ехидный комментарий.

Я улыбнулся. Дарин зашел в кузню и, стоя рядом, наблюдал за мной.

– Это не мастер, а тиран настоящий, – пожаловался я ему. – И дернул же тебя кто за бороду притащить меня к нему.

– И кто это тут так отзывается о своем учителе, который делает из червя жалкое подобие мастера? – раздался ласковый голос рядом со мной.

Я испуганно дернулся в сторону и, с опаской поворачивая голову, уткнулся взглядом в «милое и добродушное» лицо Тарака.

– Э-э… э-э-э… учитель, я это вовсе не про вас говорил, – замямлил я, втягивая голову в плечи и от испуга переходя на шаморский.

– Неужели не про меня? Учителей-то у тебя всего двое. – От этих слов я едва не упал рядом с наковальней.

«Мир сошел с ума, еще и Рон вернулся. Теперь мне точно конец», – обреченно подумал я.

За спиной Дарина возвышался едва видимый в полумраке кузни нубиец, несколько дней назад ушедший вместе с поисковой партией охотников и рудознатцев.

– Ладно, чего накинулись на мальчика, – вступился за меня Дарин, – совсем отощал он тут с вами.

– Да он больше языком работает, чем руками, – возмутился Тарак, – едва выуживаю его с совещаний всяких.

– Если узнаю, что пропускал тренировки и не выполнил задания, которые я тебе перед уходом дал, – весело сказал Рон, – а я ведь узнаю…

– Все разборки потом, – стал препираться с ними Дарин.

Я прикинулся ветошью и продолжил махать молотом, сделав вид, что весь спор вообще не про меня.

– …потом все ему выскажете, – похоже, в споре победил, на мое счастье, Дарин. – Вот, пока мы тут разглагольствовали, наш тан закончил работу.

Я действительно все доделал и теперь убирал инструменты и гасил огонь в горне.

Нубиец и Тарак, найдя друг в друге заинтересованных в теме моего воспитания собеседников, вышли из кузни. «Похоже, языковой барьер им в этом не помеха, – подумал я, вслушиваясь в то, каким плохим учеником, по их мнению, я являюсь, причем утверждали они это каждый на своем языке. – И главное, как-то понимают друг друга, когда речь заходит обо мне».

– Ну как ты тут, мой мальчик? – Дарин обнял меня, несмотря на мой грязный фартук.

– Сам видишь, – улыбнулся я. – Спасибо, что спас от этих, – я кивнул головой в сторону учителей.

– Наслышан о тебе, – серьезно сказал гном, отстраняя и осматривая меня с ног до головы, словно искал раны. – Тут все только и говорят о твоем поступке. Таких речей никто из них никогда не слышал. Растешь, мой мальчик, очень быстро растешь.

Я просто сердцем почувствовал, что за словами Дарина скрывается какая-то боль. Впервые он так открыто выражал свои очень похожие на отцовские чувства ко мне. Вспоминая своего отца, я понимал, что гном просто нашел во мне сына, такое отношение нельзя было испортить, я очень сильно уважал безрукого мастера, который сделал для меня столь многое. «Нужно будет поспрашивать гномов о его прошлом, – подумал я, – может, смогу понять, что у него за боль, а лучше – помочь».

– Ты за меня не переживай. – Я пожал ему руку. – Сам знаешь, я, по выражению Рона, – тут я выпятил грудь вперед, взял в руки лом, имитируя копье, и, натянув на лицо всегдашнее сурово-ехидное выражение негра, закончил: – Как дерьмо, прилипшее к подошве, вроде и не видно, но столько вони.

Гном едва не упал на пол от смеха. Я старательно погримасничал, копируя нубийца.

– Похож, ох как похож, – рассмеялся рядом мастер Тарак, и я явственно ощутил, как у меня на голове волосы встают дыбом от «сверлящего» мой затылок ледяного взгляда нубийца. Хоть говорил я на гномьем, но не понять, кого я изображаю, он конечно же не мог.

«Да, что за день сегодня такой, хоть молчи все время», – от досады я едва не уронил лом на ноги веселящимся гномам. Это нубиец мне точно припомнит.

Бочком я протиснулся мимо компании и попытался смыться. Не тут-то было, на выходе мне на плечо легла черная ладонь, и я обреченно вздохнул.

«Доигрался, – мелькнула мысль, – лавры Никулина не давали покоя, что ли?»