Леонид Алёхин - Море и дождь

Оксана окуталась дымом.

— Жаль. А мне нравятся сложные мужчины. С непростым прошлым и смутным будущим. И чтобы большой член.

— По некоторым из пунктов я прохожу.

Они засмеялись.

— Ты не ответил — почему ты не забрал меня сразу? Зачем набросился на Алину? Акции повышал?

— Ив мыслях не было. Я уже и жалею, честно говоря. Получилось, что я ее бросил.

— За последнюю неделю ты третий, кто это делает, — сказала Оксана. — Ты хотя бы ее не трахал перед этим. Она хорошая девочка, но очень несчастливая. Очень.

— Зачем ты тогда ее при всех обижала?

Она потушила сигарету.

— А я плохая девочка. Макс, давай еще раз перед сном?

Он улыбнулся, положил руку ей на живот.

— Только давай сзади, — попросила Оксана. — Сама запах сигарет ненавижу, не хочу тебе портить впечатление.

Она встала на четвереньки, Макс провел рукой по ее круглым ягодицам.

— Кроме того, с твоими размерами, когда ты сверху — я боюсь, что ты мне проткнешь грудную клетку, — сказала Оксана. И вздохнула, застонала, вцепилась зубами в подушку.

Через пятнадцать минут они наконец заснули.

Завтракали в «Новинском». Точнее, завтракал Макс. Оксана курила, пила апельсиновый фреш. «С утра не могу на еду смотреть». От кофе и чая тоже отказалась.

— Жизнь была веселая, — рассказывала она. — Я на четвертом месяце, муж трахает секретаршу. Денег оставляет сто долларов на месяц. В холодильнике баночка майонеза. С тех пор майонез видеть не могу. Мазала его на хлеб и ела. — Ксана разгладила накрахмаленную скатерть. — Переспала с одним знакомым. Пошла к нему работать. Был такой клуб для иностранцев — «27». Спрашиваю, почему двадцать семь. Оказывается, это член у него такой длины. — Она усмехнулась уголком рта. — В постели с ним было тяжело. Отбойный молоток. Я вот до сих пор думаю: из-за него я ребенка потеряла или из- за того, что пила каждый вечер. Пошла официанткой. А все официантки в клубе были на консумации. Разводили клиентов на выпивку.

Макс взял ее за руку. Рксана подняла на него глаза.

— Сочувствуешь?

— Восхищаюсь. Ты уцелела.

— Ну да. Хорошее слово. Уцелела. — Ксана покатала слово на языке. — Уцелела. Мне помогли. Помог хороший человек. Канадец. Вытащил меня. Не дал подсесть на кокаин. Многому научил. Когда мы познакомились, ему было под пятьдесят. Он мне протянул руку. Я ему в ответ два пальца, типа девочка-лицеистка. Я манерная была, мужики велись. Он мне сказал: «Руку надо жать так, как цепляешься за жизнь». Изо всех сил.

— Что с ним стало?

Оксана забрала у Макса вилку, наколола несколько листьев салата. Отправила в рот.

— Я его бросила. Он едва с собой не покончил. Ночевал у меня под окном. Умный, сильный, состоявшийся мужчина. Сам говорил, что так случится. «Я для тебя эпизод, — говорил. — Ты махнешь хвостом и исчезнешь. А у меня, может, ничего больше и не будет». А что я понимала? Мне было двадцать Два. В голове одни мужики.

— Сейчас бы не бросила?

Оксана жевала салат, в ее глазах цвета морской лазури блестело лукавство. И, пожалуй, грусть. Самую чуть, грусть от понимания своих желаний.

— Бросила бы, конечно. Не из-за модного бандита, как тогда. Но бросила бы обязательно. У меня простые желания, Макс. Мне нравятся сильные, на много способные тела. Мне нравится, когда мужчина не стремится сделать из меня аксессуар. Или копилку для своего бесценного опыта. И еще он хотел детей. А я не могла ему их дать. И никому не смогу.

— Алина подкалывала тебя насчет консумации.

— Ага. Думает, что раскопала горячий фактик. Дурочка. Она как только уже не пыталась на меня повлиять. Откаты, подарки. Она не представляет, с кем я работаю, что такое венчурные фонды, для которых я провожу аудит. Мне мой мужчина за столом в ресторане дарит часы «Картье» — я пишу десять объяснительных. И еще устная беседа с куратором. Они тут в Москве думают, что азиатская бизнес-модель везде работает. С кем я пила в девяностых — американцам плевать. Если я возьму у Алины, мне закроют все двери. Везде и навсегда. — Ксана сверкнула бриллиантами, посмотрела на часы на руке.

— «Картье»? — спросил Макс.

— «Брегет». Те «Картье» я вернула. Когда я с мужчиной расстаюсь, он имеет право на свои подарки.

Макс улыбнулся.

— «Брегет». Понимаю.

— Чего ты лыбишься? — Оксана кинула в него смятой салфеткой. — У меня нет сейчас никого. У меня вообще бизн-трип, если хочешь знать. И встреча с важными людьми через полчаса.

— Тебе надо ехать. Пробки.

— Я на метро. За полчаса нереально. — Оксана порылась в сумке, протянула Максу визитку. — Здесь адрес. Заберешь меня часов в восемь?