Stashe - Кайорат

— Малыш, — Пилон подошел ближе, — даже не знаю, что сказать. Понимаешь, как это выглядит со стороны? Вижу, понимаешь. Тебя подвела природа. Неожиданная линька. И ты ничего не можешь доказать. А мы теперь знаем, как выглядят детеныши драконов.

Я вздрогнул и посмотрел на коня. Не знаю, о чем размышляли остальные, но я не мог думать вообще.

— Сдурел что ли? — раздался голос икуба, — старая перечница! Мозгов у тебя нет. Он не дракон. Но даже… даже если так. Малыш лучше многих кого я когда-либо знал. Он искал меня просто так. Не потому, что я прятал что-то нужное ему и не потому, что хотел получить магическую поддержку. Плевать, что выглядит Кайорат драконом, потому что он мой друг. И остается им. Если же ты имеешь что-то против, иди, тебя не держат. Спасай мир в одиночестве. Кстати Пилон, а не кажется ли тебе, что поступки малыша слишком непродуманны для врага?

— Он поручился за меня, — задумчиво подтвердила Тильда, — но это для куратора большая ответственность и странный поступок, а для дракона пустой звук. Правда, откуда дракону знать о страхе кураторов перед кошками? Драконы в курсе некоторых тайн кураторов, и они им как раз на лапу. Они нас не очень то бояться. А Кайорат спасал и меня. Хотя малышу никакой выгоды от этого деяния нет. Откровенно говоря, будь он драконом спасался бы сам, бросив нас. Это в их характере, но напротив, малыш добрался и вынес. Конечно, ему приказали сделать так, уверена. Но если он не подчинился бы, проиграл ты, Пилон. Но это если рассуждать так, будто малыш предатель. Да и ожерелье уже у него. Какие еще тайные мотивы могут быть?

— Этот малыш не дракон, — проворчал Ишутхэ, — я видел дракона.

— Он еще ребенок, — отрезал Пилон, — ну, а когда вырастет?

— Все равно, — Ишутхэ подошел ближе и положил лапу мне на спину, — он добрый. А ты отворачиваешься. Неужели у вас принято кидать друзей?

Пилон фыркнул:

— Наивные разговоры для хищника. Жизнь жестче. Вы не понимаете, как опасно доверять?

— Знаешь, — сощурившись, ответил Осирис, — дело в том, Пилон, что ты ищешь тайные мотивы и двойное дно даже там, где их нет. В результате теряешь то, чью ценность поймешь слишком поздно. Мы столько прошли вместе, и ни разу малыш не дал повода для подозрений. Почему же ты сейчас так тупо уперся? Что застит глаза? Гордыня, гнев или глупость?

— Не надо, — тихо сказал я, — спасибо, Осирис, но не надо. Наверное, он прав. Все менялось так быстро, и я не успевал за переменами. Сейчас даже меня гложут сомнения. Почему ничего не знаю ни о себе самом, ни своей природе? Разве ни странно, разве нормально? Мне жаль, если разочаровал тебя, Пилон. Но все же, не говори про предательство. Я всегда был честен.

Конь помотал головой:

— Я старый и привык искать ловушки. Вот, не вижу дальше собственного носа. Ищу и среди друзей врагов. Прости, малыш, я должен тебя испытывать. И себя и каждого. Потому что в отличие от вас бит неоднократно. А тертый калач не верит честным глазам. Не случайна наша встреча, и события последовавшие за ней. Просто вмешалась судьба, а вовсе не спланированное предательство причиной. Но оборванные нити ведут к тому, что навсегда изменит не только нас, но и радугу. Эта тайна связана с тобой, Кайорат. Я уверен. В любом случае, ты замешен во всем, что происходит, пусть и невольно. Но я готов согласиться с остальными, не тянешь ты на дракона. Они похитрее будут.

— А что с ожерельем? — еще хмурясь, переспросил Ишутхэ.

— Наведем чары, — мрачно глядя на коня, ответил Осирис. И я понял, что кто-то сможет простить быстро, но речь идет не об икубе и Пилоне.

Неловкость, вызванная моим внешним перевоплощением и последовавшей ссорой, понемногу сошла на нет. Удивительно, как быстро они привыкли к тому, что пушистый малыш обрел блестящую аметистовую броню. Остаток дня пролетел незаметно, в сдержанных разговорах и робких предположениях. Самому провести параллели между мной и драконами, значит раскрыть тайну, о которой рассказала Тильда. Я не готов был к такому повороту событий. Понял, что некоторые новости и откровения могут сослужить плохую службу, насколько бы искренним я не казался. Еще один урок жизни. Наивный малыш, а ты собирался стать богом для феков. Какая глупость.

В этот день с вестями никто так и не пришел. Пилон предположил, что до завтра ничего важного уже не произойдет, и предложил укладываться спать. Сегодня была первая ночь, когда решили не дежурить.

Я опять долго не мог уснуть и все думал о том, что происходит со мной. Всегда мечтал. Представлял далекие горизонты и нехоженые пути. Только вот почему больно и трудно идти по дороге? Отчего так страшно остаться в одиночестве? Почему победа легко оборачивается поражением? На пути выяснялось, помощников нет. Придется самому дойти до конца и надеяться, что я приобрету больше, чем потеряю. Уже почти ничего не осталось от прежних взглядов на мир, а ведь я еще в начале дороги оказался беспомощен и неподготовлен к переменам. Как хотелось задать вопросы отцу. Спросить бы у него, почему он так поступил со мной?