Дзиньштейн: Ещё один человек

Боженька, да за что ж мне?! Нешто не нашлось, нешто не заслужила я, что нельзя мне другого?

Другого? Другого можно… Но ведь ЭТОТ-ТО БЕЗ ТЕБЯ — ПРОПАДЕТ!»

Фигня, конечно. Я просто реальный парень. И умный и культурный. Не быдло. Таких девки любят. И вообще… чего разводить — бабы — они дуры, влюбилась она в меня значит. Вот пускай и терпит.

Но злить ее не надо. Однако звонить мне лень, объясняться почему молчал. Вечером все — она мне еще мозг проимет по поводу вчерашней моей пьянки. Не, нафиг, попозже позвоню.

Так, чего я хотел-то? А, да — в ментовку и скорикам! …112… опа «Сеть перегружена…» Что за нафиг? Еще и еще… бесполезно. Так, с городского…. Ага тоже самое. Чорт, что-то… а, дурак — эпидемия же, все звонят….

Вот попадалово, а? Выйти чтоль к Семенычу? Неохота, и ваще, мне то что — пусть хоть подохнут — я не причем!

…Ага, а потом посадят в клетку как жирафу.

Нет, придется идти.

Выполз на лестницу… опять колыхнулся какой-то страх внутри… Подошел к лестничному окну, пригляделся…. Ффффуууу…. Нормально все — выбрался Семеныч с газончика на тротуар — стоит рядом с дедком… бакланят, алкаши. Стоят как статуи, хотя сквозь замызганное и немытое со времен Совка стекло не видать… но явно общаются — зачем еще так стоять?

Поплелся домой, на ходу ругаясь на все на свете — на этих алкашей, на себя, придурка, на идиотский драный шарф Семеныча… чуть не облажался, хорош бы был — вызвал бы ментов и скорых, был бы вообще как лох….

Хуже ведь нету чем выглядеть нелепо. Вот рассказывали помню в школе — видишь человек лежит — подойди, потряси, поговори… типа помоги, скорую вызови, помощь… Ага, так и представляю — я блин при нормальном прикиде буду какого нить бомжа или пенсионера таскать, из грязи. Да если еще окажется что это просто алкаш — вот позорится-то! А если вызовешь, а пока едут — оклемается? Вообще как дурак. А и просто — увидит кто — с каким-то валяющимся в рязи ращзговариваешь… фууу, отстой! Нет, я уж лучше мимо постараюсь — в конце-концов, я что, нанятый? Есть те, кому деньги платят, это их работа. А я не обязан!

Правда память некстати щелкнула очередным файлом — год назад помер отцов брат — заблудился в большом садоводстве, стал стучаться спросить — никто не отвечал или посылал… он занервничал, потом сердце прихватило, врачи сказали и микроинсульт — отнялось лицо, говорить не смог — ходил просил таблетку или скорую — да все от него шарахались, одна бабка старая подвела к дому, посадила на скамеечку, пошла за водой да таблетками — да поздно — вышла а он уже умер…

Нет, ну это же другое дело! Это же видно что человек больной, что помочь надо! А эти суки-дачники не помогали! А в городе — это совсем другое! Тут много всяких служб — вот пусть и работают

Меня это не касается!

Меня ничего такого не касается!

Моя хата с краю. Вот так.

Утихомирив глупую свою память — решил накатить еще «стописсят». Эх, хорошо!

Так, теперь пожрать хорошо бы, благо в холодильнике у Дашки пусто не бывает. Она вообще хорь запасливый — в шкафу сумка с продуктами стоит, как я смеюсь «на случай войны».

Хотя ее бабка так выжила в блокаду — они собирались ехать на дачу 22-го как раз, а холодильников и магазинов тогда особо не было, потому у них был ящик железный, с нее, 13-ти летнюю девченку размером — мужики вдвоем грузили обычно. И вот его набивали к отъезду всякими продуктами — на все лето считай. Ящик был почти полон. Конечно, 22-го они никуда не поехали. И позже не поехали. Отец уже был в армии и сражался в Прибалтике, мать работала в госпитале, куда вскоре и бабка пошла помогать.

А ящик стал их главной ценностью — и когда после налета дом обрушился — точнее, перекрытия рухнули — они двое суток раскапывали как могли завал и нашли его.

Из их дома кто остался в городе — выжили только они и две семьи кому с фронта привозили «гостинцы» те, кто был в армии.

Вот у Дашки и есть видать «блокадный синдром» — она кстати еще не может ничего на тарелке оставить, доедает дочиста, сколько и чего бы не положили. И хлеб не выбрасывает — сушит на сухари. Вот и накопила кроме всего эту самую «нычку» — консервы, бомж-пакеты, макароны, кубики, чай, сахар, крупы, масло… здоровенная сумка «мечта оккупанта», клетчатая такая, с Апрашки.

Ну и еды всегда много. Вот и отобедал, накатив еще «граммулечку».

Все, телефон отключить, всех нафиг — и спать. Дашка — она работает охранницей в каком-то мини-супер-маркете (вот фигня-то?) в центре, на Чернышевской где-то. Сменится в восемь, к девяти будет… так, до шести могу дрыхнуть — потом успею прийти в норму, отмокнуть в ванне и вообще все привести в порядок и подумать что и как.