Мария Быкова - Gaudeamus igitur

— А оказалось…

— А оказалось, что очень даже хозяйская. Графство-то, между прочим, называлось не как-нибудь. Рихтер оно называлось. Знакомое имечко, правда?

— Еще бы, — хмыкнула я. — Подождите, а Эгмонт что, еще и граф?

— Да как сказать… Серединка на половинку. Он вообще-то бастард. Побочная ветвь и все в этом же духе. По мечу происхождение самое благородное, а по кудели — не разбери поймешь что. Мать его вообще-то тоже из благородных, но вот замужем за старым графом она отроду не была. Там у них к подобным вещам отношение самое строгое. Не, детенышей везде можно делать, это не возбраняется, а вот наследовать — это уже сложнее.

— И что?

Библиотекарь довольно ухмыльнулся.

— Нет, магистр у вас, конечно, боевой, — признал он. — Если надо, он и сам бы это графство выбил. Тем паче что надо не ему, а КОВЕНу — по политическим мотивам. Но зачем бросаться заклятиями, когда можно просто поговорить с толковым гномом? Потом еще восстанавливай чего ты там насносил…

— Что, гном был сильно толковый? — осторожно спросила я, начиная понимать, в чем дело.

Зирак расплылся в широкой улыбке.

— Очень, — с чувством сказал он. — Очень толковый. Толковее просто не бывает.

И с довольным видом огладил бороду.

Факелы горели ровно, без всякого потрескивания. Ровные языки пламени исправно освещали развешанные по стенам геральдические стяга. Красные, малиновые, алые… с каждого полотнища вызывающе глядел бронзовый королевский грифон. Прежде здесь висели щиты с гербами предыдущих хозяев. Иные из этих гербов были, пожалуй что, и постарше теперешнего наглого грифона. Но времена меняются, разве нет? Геральдике, как науке, особенно приближенной к трону, нужно успевать за переменами…

— Так, значит, вы-таки отказываетесь признавать Эгмонта Рихтера графом фон Рихтером, законным наследником майората?

Гном-законник, глава клана законников, произнес фразу с видом бесконечно уставшего человека. Было ясно, что проделываемая работа не приносит ему ни малейшей радости.

Новоиспеченный король насторожился, сжимая резные подлокотники трона. Гномов вообще, законников в частности, а уж тем более этого конкретного он знал не хуже любимой супруги. Если не лучше. Поверить же, что работа не приносит им удовлетворения…

Что-то здесь было не так.

Предчувствия его величества имели обыкновение сбываться. Именно этому он и был обязан шестнадцатью выигранными сражениями, одной проигранной битвой, но проигранной с максимальным достоинством, успешно проведенными переговорами с КОВЕНом и относительно крепко сколоченным государством.

— Подумайте еще раз, ваше величество, — смиренно предложил гном, сплетая пальцы в замок. Мелькнул тяжелый перстень-печатка; Эккехард, не успевший еще забыть тяжелые времена и почетную профессию раубриттера, безошибочно опознал его как золотой. — Быть может, вы все же сочтете возможным признать наследные права нашего клиента?

Произнося последнюю фразу, мэтр прищурился; в его глазах порядком уставшему от всей этой канители королю внезапно почудился неуместный веселый огонек. Эккехард насторожился пуще прежнего, ибо ничего хорошего сей признак не предвещал. Гномы весьма уважали народную мудрость, оттого смеялись исключительно последними.

Король привычным движением сжал рукоять меча, искренне жалея, что не может решить гномью проблему таким родным и удобным способом. Увы, пришить втихую этого гнома не удалось бы и простому рыцарю, не то что властителю Западных Земель.

Знать бы еще, какой интерес столь уважаемому гному может быть в этом бастарде, который, пускай и боевой магистр из трижды… нет, четырежды!.. клятого КОВЕНа, все едино нищ, как храмовая крыса?!

Королю не пришлось долго мучиться, отыскивая ответ. Ответ явился собственной персоной: глава клана, степенно огладив бороду, подал кому-то знак. Тяжелые двери Церемониального Зала распахнулись; в полной тишине на древние плиты, помнившие еще владык из династии Вальцрингов, ступила величественная процессия.

Первым шел глава клана архивариусов — степенный, пожилой даже по гномьим меркам гном, седая борода которого волочилась за ним по полу. Странно, мельком подумалось королю, и как это он не спотыкается?

Гном, словно прочтя высочайшую мысль, сверкнул на Эккехарда очами.

За ним, с той же вдумчивостью и серьезностью, вышагивали двое мускулистых гномов помладше. В руках каждый нес по старинному свитку, внушавшему уважение не только возрастом, но и весом. Гномы сознавали торжественность момента и оттого старались особенно не пыхтеть.