Марго Генер - Сердце Черной Пустоши. Книга 2

– Вам подскажет сердце, миледи, – донеслось мне тихое в спину.

Стоило оказаться без обуви на мокром песке, по телу прокатился озноб, а когда ледяные воды омыли ноги до щиколоток, поморщилась от страха и холода.

Я боялась лишним движением выдать свою нервозность и нарушить важный ритуал, поэтому, крепко зажмурившись, и стараясь не мешкать, зашла глубже.

Когда ледяные потоки поднялись до груди я задохнулась и вспомнила, что надлежит смотреть на заходящее солнце.

Уставившись на ало-багровый шар, который вот-вот соприкоснется с макушками леса на горизонте, я сообразила, что можно приступать к погружению под воду с головой.

– Дорогая Черная Пустошь, – тихо, дрожащим от холода голосом, произнесла я. – Будь милостива к людям, населяющим твои земли, и помоги мне, научи меня, направь, как лучше заботиться о них.

Произнеся это, я крепко зажмурилась, набрала воздуха в легкие и погрузилась под воду.

Стоило окунуться с головой, как холод куда-то исчез, а вместо него пришло ощущение чего-то цельного и правильного.

Я вынырнула и показалось, что багровый шар заходящего солнца излучает какое-то особое тепло, которое проникает прямо в сердце.

– Будь благосклонна к членам моей семьи, пожалуйста, – попросила я срывающимся от волнения голосом. – Их у меня не так много осталось…

Я нырнула, и когда вынырнула, заходящее солнце погрузилось за горизонт уже наполовину.

– Помилуй и меня, Черная Пустошь! – выпалила я на одном дыхании, отчаянно желая застать солнце в третий раз, что показалось очень важным.

Но когда вынырнула вновь, солнце успело сесть. Тут же вернулся жгучий холод, пробирающий до костей озноб, а еще показалось, что меня сносит течением.

Я развернулась и стараясь не бежать, вышла на берег. Тут же меня завесили широким полотном, стянули мокрую рубашку, натянули другую такую же, но сухую и укутали плащом.

Стоило солнцу скрыться, как тотчас на мир обрушились сумерки, и факелы в руках окружающих меня женщин оказались весьма кстати.

Обратно мы шли не в пример быстрее, в полном молчании, и даже на вечерних улицах было тихо. Но стоило приблизиться к замковым воротам, как раздались гневные крики и ругань, точно кричат целой толпой.

Стоило завернуть за угол, моим глазам предстала следующая картина: толпа человек в сорок тащит в сторону дворца человека, освещая путь факелами. Лица людей искажает злоба и ненависть, отовсюду раздается:

– Смерть!

– Смерть!

– Смерть предателю!

Меня мигом обступили и загородили с такой быстротой, что не успела понять, как перед носом оказалась чья-то укрытая капюшоном голова. В первую секунду обуяла благодарность за готовность незнакомых людей защищать меня, но голоса и крики мигом вернули в реальность.

– Что там происходит? – спросила я, вставая на полупальцы, чтобы разглядеть, но получилось лишь увидеть головы пробегающих мимо людей.

Мистрис Одли, которая вынырнула из ниоткуда справа, проговорила:

– Не беспокойтесь, леди. Все будет в порядке.

– Но кого отправляют на смерть? – не унималась я, чувствуя, что на улице происходит что-то страшное и несправедливое.

Старшая камеристка выглянула из-под капюшона строго, словно наставница, и многозначительно промолчала. Но я вытаращила глаза и замахала руками, всем видом показывая, что жду ответа.

Брови мистрис Одли сдвинулись на переносице, она поправила плащ на плечах и легонько стукнула по плечу одной из женщин. Та повернула голову, хотя сама осталась неподвижна, и я смогла разглядеть лишь острый подбородок. А камеристка приказала:

– Проверь, что там.

Женщина коротко кивнула и как-то незаметно исчезла среди толпы.

Река криков и шума потекла вниз по улице, а мистрис Одли тихо хлопнула в ладоши, и весь мой конвой двинулся вперед.

В груди появилось такое же ощущение, как в момент, когда дядя сообщил, что выдаст за Черного принца, а волна обиды и беспомощности прокатилась от пяток до самой макушки. Я резко остановилась. Идущие позади женщины едва не налетели на меня и теперь виновато опускают головы, пытаясь приседать в поклонах.

Я развернулась к старшей камеристке и произнесла:

– Мы разве не дождемся посыльную с вестями?

Мистрис Одли вытаращила глаза, словно я только что прилюдно ее оскорбила.

– Но миледи, – сказала она, – мы можем дожидаться ее у вас в покоях. В безопасности и удобстве, что и положено невесте его светлости.

– Но если те люди совершают беззаконие, – продолжила настаивать я, – мы можем помочь. Но как помочь, если мы будем в замке? Даже если посыльная расскажет все в самых ярких подробностях, мы можем просто опоздать.