Александр Бушков - Радиант

Он держал ее краем глаза, ощущая тот же охотничий азарт. На сей раз выглядит чуточку иначе: роскошные золотистые волосы уложены в прическу, неизвестную на двух других планетах — но многие из присутствующих дам с такой щеголяют: две косы тугими бараночками прикрывают уши, третья на затылке, две длинных пряди свободно падают у висков. Вместо неизменного простенького платья, в котором она выявлялась на Таларе и на земле, и за облаками — гораздо более роскошное, из тонкой светло-зеленой материи в мелкую золотую крапинку, чеканный пояс низко опущен на бедра и украшен впереди овальным медальоном с каким-то узором — и пояс, и медальон, конечно же, не золотые, только позолоченные — будь они из чистого золота, весили бы изрядно, даже мужчины такую тяжесть не таскают. А вот затейливые золотые, браслеты с зелеными камнями на запястьях вполне могут оказаться и золотыми, и уж наверняка из чистого золота, и серьги с такими же зелеными неограненными самоцветами — похоже, янтарь сковал людей во времена, когда гранить драгоценные камни еще не умели, ограничивались шлифовкой.

Очень, знаете ли, интересно... Украшения золотые, с драгоценными, надо полагать, камнями, несомненно, подобранными так, чтобы гармонировали с платьем, но в то же время на лебединой шее, открытой здешним скупым вырезом, — та самая связка полированных каменных брусочков, продолговатых, серых с синими прожилками. Довольно-таки странное сочетание — а ведь ничего подобного у прочих дам не наблюдается, на какую ни глянь — на шее, в ушах, на пальцах и запястьях исключительно золото с самоцветами. Положительно, это неспроста, что-то должно означать...

Король склонился к его уху, тихонько сказал тоном матерого заговорщика:

— Я вижу, вы заметили очаровательную графиню Фереташ...

— Ее невозможно не заметить, ваше величество, — сказал Сварог с должной галантерейностью.

— Ну разумеется, любезный герцог. Украшение двора, смело можно выразиться...

— К сожалению, ваше величество, иные украшения, как правило, имеют хозяина...

Король живо ответил:

— Только не в этом случае, герцог, графиня славится свободой поведения... о, я в хорошем смысле! Это означает лишь, что она сама выбирает пути и цели...

Ну да, разумеется, подумал Сварог, вряд ли ей интересно, каковы бы ни были рубежи ее морали, спать со скучными куклами, вряд ли это нужно этим, из Радианта. Спать с собственными инструментами — прямо-таки извращение. Очень похоже, она, подобно земным валютным проституткам, на иностранцах специализируется...

Король вновь покосился на жену, еще больше понизил голос:

— Правда, любезный герцог, это вовсе не означает, что она недотрога...

Судя по тону и ухваткам, ему в этом кукольном театре выпала роль игривого потаскуна, какие среди обычных королей не редкость. Ну что же, не самая незавидная роль, бывают хуже. Интересно только, какая роль досталась его супруге — ревнивой мегеры или тихой страдалицы? Среди королев широко представлены те и другие...

— Вот это слышать приятно... — сказал Сварог, ответив на улыбочку короля такой же игривой.

— Что же, вы наш высокий гость. Только предупреждаю заранее — есть ситуации, когда и король неволен приказывать. Вам придется всецело полагаться на себя...

— Я, пожалуй, рискну, ваше величество, — сказал Сварог с ухарским видом.

Король приподнял левую руку и звучно щелкнул пальцами. Лакеи, даже кукольные, всегда на высоте: тут же возле него материализовался раззолоченный экземпляр в черно-зеленой ливрее — такими уж несколько мрачноватыми были Здешние королевские геральдические цвета, соответственно, и знамя у них — черное с зеленым...

— Голубчик, — сказал король небрежно. — Передайте графине Фереташ, что я хотел бы с ней перемолвиться словечком...

Слегка поклонившись, лакей проворно направился к Иляне, и, кланяясь даже более почтительно, что-то сказал. Иляна глянула в их сторону (у Сварога осталась впечатление, что смотрела она не на короля, а исключительно на него), небрежно, не глядя отвела руку с бокалом в сторону (виночерпий его проворно подхватил) и без тени недовольства направилась к ним. Королева все так же отрешенно смотрела перед собой (пожалуй, ей досталась роль Тихой Печальницы), зато король явно оживился, улыбаясь Иляне прямо-таки ослепительно:

— Милая графиня, позвольте вам представить имперского наместника Герцога Кавадора...

При этом во взгляде у него явственно просматривалась тоска — надо полагать, как ему положено по роли, пытался красавицу заманить в постель, а она вряд ли согласилась заходить настолько далеко с одним из своих инструментов.