Лана Тихомирова: Гладиатор, Маленький Лев и Капитан

Иная судьба ждет мужчин помощников в женском обществе, одна проблема — получить разрешение на работу, а там, через год другой, мальчишка-оборванец может стать миллионером и укатить обратно к себе.

Мне по рождению иной судьбы, кроме как стать помощницей, не было. Мама и папа познакомились в одном из бывших российских городов, полюбили друг друга, даже думали бежать, но в последний момент отца депортировали, и мы с мамой, как не старались, не могли его найти.

Я повиновалась судьбе и сменила в свои почти двадцать лет около 5 домов — почти отовсюду меня выгоняли. Последний раз меня отправили к старухе, у которой уже никто не хотел работать. Но об этом позже.

Кажется, я забыла представиться. Аиша. Когда меня послали помогать некой Ирэн, я уже такой подумывала о трудовой эмиграции. Бывают же помощники мужчины, почему бы не быть женщинам? По своей природе мы боимся всего: нерешительность, в том числе собственная, меня бесит. Я ждала, что меня что-нибудь подтолкнет.

— А чегой-то ты такая тощая? — улыбнулась мне с порога Ирэн.

Приятным до мерзости голоском, она начала присюсюкивать вокруг меня.

— Таких молоденьких мне еще не присылали, — как в бреду передо мной пронеслись сцены, как Ирэн моется в крови убиенных ею помощниц, а вот теперь замышляет, как поскорей добыть моей "свежей крови". Паранойя быстро кончилась. Но когда я зашла в свою будущую комнату, мне просто хотелось сбежать от нее, куда глаза глядят.

Со всеми хозяйками мы расходились мирно. Последняя, та, что была до Ирэн, сделала мне "медвежью услугу", отпустив с "волчьим билетом". Вот такой зверинец получился. Ирэн представлялась менеджерам чем-то вроде моего чистилища — смогу перетерпеть ее, у меня есть шанс на существование. Не смогу… Но я уже чувствую, что не смогу… А что будет потом? Я даже и думать не хочу!

После традиционной экскурсии по дому и знакомства, я легла отдохнуть. У меня был день, чтобы "войти в работу". Я лежала, смотрела в белый потолок и думала о новом доме и новой хозяйке. Ирэн была хороша. Ухоженная, до неприличия богатая пожилая дама, хотя по ней и не скажешь, что ей 62 года: лет 40 не больше. Портила ее манера горбиться, семенить и приторно присюсюкивать, при каждом удобном случае поговорить.

В агентстве за ней закрепилась нехорошая молва: помощниц она меняла, как перчатки, в основном девушки сами уходили, но платила она хорошо. Видно, не попалась к Ирэн еще та помощница, алчность которой была бы сильнее гадливости.

Девочки-помощницы, побывавшие у нее, говорили, что Ирэн капризная, глупая, склочная дама. Ходили шорохи, будто бы она лесбиянка. Отсюда я даже могу понять ее фразу про "молоденьких". Пока надо работать, будет домогаться, уйду. Но деньги сейчас важнее.

Я лежала на своей раскладушке, к слову, удобной и низкой, и додумалась до того, что заснула.

— Спишь? — приторный голосок меня разбудил, я подскочила на месте от неожиданности и свалилась с раскладушки, в попытке отскочить от Ирэн.

— Прости, что напугала, — Ирэн притворно потупила взор и протянула мне руку, чтобы помочь. Я приняла помощь и тут же пожалела об этом. С невиданной для шестидесятидвухлетней женщины силой, Ирэн дернула меня с пола. Я, не удержавшись на ногах, перевалилась через раскладушку и больно ударилась кадыком о ее острые колени. Теперь болели и спина, и горло.

— Какая я неуклюжая, — едва заметно, но довольно улыбалась Ирэн.

Я рывком села, чуть ли не на вытяжку перед ней. Хозяйка грациозно встала и обошла раскладушку, так что оказалась у меня за спиной. Она теперь не горбилась и не сюсюкала, да и ходила с пластикой лесной пумы. Голос ее сделался низким с резкими, скежещущими нотками, как будто голосовые складки у нее были железными, а она забыла их смазать.

— Не выпьешь со мной?

— Никак нет, мэм, не могу. Нам запрещено пить, — отрапортовала я.

— Расслабься, — прожурчала Ирэн и погладила мои волосы.

С шеи вдоль всей спины стремительно мигрировали мурашки. Я только больше напряглась.

— Ты любишь массаж?

— Никак нет.

— Откуда в тебе эта солдафонщина?

— Перед вами помогала генералу, — соврала я.

— А ты остроумная. Я наводила о тебе справки, никакими генералами там и не пахло. Не держи меня за дурочку, — Ирэн едва касалась пальцами моих волос. Интонации с каждой минутой становились слаще, а голос ниже. Я молчала, ноги мои так и просились оттолкнуться от раскладушки и бежать подальше отсюда. Держало меня одно: сбегу просто так — помру с голоду, сбегу с доказательством домогательств — заплатят неплохую компенсацию.