Сергей Алексеев - Сокровища Валькирии - Звёздные раны

— Бью по колёсам! — крикнул академик. — Надо убрать давление в шинах!

— Давай! Сбавляю обороты!

Насадный приоткрыл дверцу и наугад расстрелял оба передних колеса, потом свесившись, левое заднее, и когда перевёл ствол к правому, вдруг увидел Кошкина, обхватившего стойку шасси.

— Взлетай! — немо орал бывший пилот, и, уперевшись в снег, пытался оторвать машину. — Полный газ!

Или что-то другое, но в тот миг ему почудились именно эти слова, считанные с движения губ.

Со всех сторон к недостроенному цирку неслись призрачные фигуры с ружьями.

— Взлетай! — повторил он команду, наклонясь к розовому уху Дары. — Полный газ!

Она резко увеличила обороты, но машина оставалась на месте, словно привязанная! Стрелка тахометра ушла в красный сектор, несколько секунд вертолёт натужно тянулся вверх, словно увязшая на липучке муха, и в этот момент Насадный ощутил подземный толчок, всколыхнувший Астроблему. Машина оторвалась внезапно, прыгнув вверх на сотню метров, так что Насадный ощутил на себе всю тяжесть космической перегрузки. Кровью налилось лицо, перекосило рот и красные сполохи заплясали перед глазами. Но, оглянувшись на Дару, он увидел её лицо!

Она была неземная женщина, ибо не могла переносить её притяжения и перегрузок. Он увидел искажённый, размытый, обезображенный образ, и именно он накрепко запечатлелся в сознании. Через мгновение, когда машина прекратила стремительный взлёт, лик её снова засветился.

— Мы взлетели! Я оторвала машину! — голос её был ещё искажённым в переговорном устройстве, но она уже полностью владела собой.

— Это взорвался первый блок перепускной камеры! — крикнул он, хотя ларингофоны доносили собеседнику даже шёпот, — был подземный толчок!.. Машину стряхнуло с земли. Сделай круг! Сейчас будет ещё один взрыв.

Придя в себя, она как бы снова ощутила радость полёта и, накренив вертолёт, начала делать разворот. Толчок оказался настолько сильным, что с крыш города сорвало снег, включилось полное уличное освещение и вздымающимся шаром засиял купол в центре: вероятно, там прозвучала тревога. По радиальным улицам со всех восьми сторон света к сияющей сфере, как и прошлой ночью, бежали люди, занимая свои места. Машина набрала высоту двести метров, и открылся светящийся круг над городом — охранный, переплетённый колючей проволокой, очерченный светом и следами от снегохода «Буран». Тем временем в небе над головой начало разгораться полярное сияние, дополнительно освещая взбудораженный живой пятачок среди бесконечного белого безмолвия.

— Посмотри, что у нас на шасси, — попросила Дара. — Кажется, подняли сугроб…

Насадный открыл дверцу, щурясь от потока воздуха, свесился вниз и увидел спину с бубновым тузом. Кошкин сидел на шасси, обхватив стойку, и вертел головой. Дотянуться до него было невозможно, да и опасно — ветер буквально выдувал академика из кабины. Тогда он достал страховочный трос и метнул его в Кошкина — карабин ударил по спине.

— Цепляйся!

Он повернул лицо против ветра, увидел Насадного и будто бы засмеялся. Или ветер так исказил его лицо…

— Лечу! — вроде бы крикнул он. — Я лечу!

В этот миг произошло непонятное: звёзды изменили своё местоположение и полетели с земли. Одна, светящаяся ярко, как Венера, пронеслась так близко, что можно было дотянуться рукой.

— Что это, Дара? — спросил он, включив СПУ.

В наушниках слышались обрывки каких-то переговоров с землёй. Дара не отвечала. Тогда он втянул назад страховочный фал, закрыл дверцу и протиснулся к своему креслу.

Лицо Дары, после перегрузки принявшее какое-то особенное, божественное свечение, показалось спокойным, хотя она говорила что-то резкое, прижав ларингофоны к горлу. Он ничего не понял из радиообмена и сообразил, что дело плохо, когда увидел пролетающие рядом с кабиной светящиеся трассеры: с земли, из района аэропорта, била зенитная установка. Белые Братья закупали боеприпасы не только в национальном парке США…

Дара выключила освещение и проблесковые маячки, горели только приборы в салоне, и оттого земля стала светлее. Она завершила первый круг, ориентированный примерно по периметру города, и далее пошла с набором высоты. «Шилка» с аэродрома поливала из всех четырёх стволов, независимо от удаления, и всплески пламени прерывались лишь на короткий миг, когда меняли ленты с боеприпасами. Насадный ощутил в этой стрельбе отчаяние: время отсчитывало последние минуты существования не отмеченного на карте города Астроблема и Белого Братства, его населяющего.