Ксения Баштовая - Вампир поневоле

А я разве виноват, что их языки настолько беднее нашего?! Вон, к примеру, в английском, на три наших матерных слова приходится одно — их… Примеры приводить не буду! И не просите!

А шо такого??? Переводчик-профессионал должен знать все. Помню, читаю я как-то англо-русский словарь матерных выражений для иностранцев (для повышения квалификации, так сказать)… Папа потом еще долго спрашивал, какого я юмориста читал на экране компьютера, что так ржал… Ему тоже захотелось…

Но я отвлекся… Волк крутанулся на лапах и, нервно облизываясь, уставился на нас.

— Вов, — пробормотал я одними губами, отпрыгавшись на здоровой ноге, — ты хочешь стать вампиром-оборотнем?

— Не-а…

— И я нет…

Волк сделал шаг вперед. У меня замерло сердце.

— Пасть порву, — тихо и неуверенно сообщил Вован.

Волк замер. И в этот момент в его глазах мелькнуло какое-то странное, испуганно-детское выражение, а я, повинуясь интуиции, мгновенно спросил:

— Как отсюда выбраться?

— Прямо по коридору, — начал волк (голос у него был какой-то странный: высокий, детский). Не верьте, если скажут, что у оборотней голос идет независимо от движений губ. Этот говорил совершенно нормально, — а потом вниз по лестнице. Только там полно охра…

В этот момент кто-то толкнул дверь с той стороны, и она, крутанувшись на петлях, едва не двинула мне по носу, сразу же скрыв весь обзор.

— Эй, кабыздох, ты здесь убрал? — презрительно спросил кто-то. Судя по голосу, один из дракуловских придверных амбальчиков.

— Да! — мгновенно ответил волчонок.

— А где пепел?

— Э-э-э… В окно выкинул! Чего, думаю, вверх — вниз по этажам с мусором бегать!

— Н-нда? Пойдем — проверим!

И дверь тихо закрылась… А замок — то не щелкнул!!!

Подождав несколько долгих мгновений, я приоткрыл дверь и осторожненько выглянул в коридор. Тишь и гладь. Ни одного вампира. Пора отсюда сматываться. Я оглянулся на Вовку:

— Пошли?

— А что с рубашками делать? Оденешь, так на улице первый же мент нас за бомжей примет!

М-мда… В этом он прав. А «шведки» даже на поясе рукавами не завяжешь…

Вовка посмотрел на мое задумчивое лицо, махнул рукою, и, свернув сорочку жгутом, завязал его на поясе. А что, не плохое решение… Я поступил также.

Наконец, мы вышли в коридор. Он оказался ма-аленьким, у-узеньким: метров пять в ширину, не больше. И даже здесь была эта надоевшая лепнина. Как сказала бы моя мама, мужик с жиру бесится… Мы бы пошли и дальше, прямо по коридору (благо, наша комната была в самом конце этого туннеля), как Вовка замер и глухо спросил:

— Андрюх, а где бы мне найти какое-нибудь оружие? А то, если на нас нападут, с одним — двумя мы с тобою как-нибудь справимся, но остальные же, забьют нас как мамонтов!

— Деревяшку какую-нибудь оторви, — посоветовал я.

Тем более, что по обе стороны коридора было полным-полно тяжелых дубовых дверей.

— А что, неплохая идея!

Вовка присел на корточки, подцепил пальцами дверной наличник, дернул его на себя и вверх, раздался оглушительный треск, на который, по-моему, должно было сбежаться все вампирячье население города (удивительно, как этого не произошло!), и в руках у Вована осталась тяжелая резная дровеняка длиной около метра…

— Слышь, Вов, и мне отломай, а?

Новый рывок и Вовка протянул мне вторую половину несчастного наличника:

— Просю! А теперь, пошли?

Коридор резко вильнул вправо, мы завернули за угол и остановились: перед нами была глухая белая стена, украшенная банальной лепниной. Мы стояли примерно метрах в трех от нее, справа и слева от нас находилось по двери.

— Отпад! — протянул я.

Вовка оказался в своих суждениях более резким:

— Обманул волчара! Выберусь отсюда: оторву ему на фиг хвост и голову!

Я хотел возразить ему, что вряд ли это нам поможет, но в этот момент раздался тихий шелест и стена, перед которой мы стояли (та, что перекрывала дорогу), начала медленно раздвигаться. Не задумываясь ни на мгновение, мы с Вовкой рванулись к дверям — каждый к той, которая была ближе: я — к левой, он — к правой.

Мне как всегда не повезло: моя дверь оказалась запертой. Я замер, не зная, что делать, и в этот момент Вовка схватил меня за плечо и затащил в свою комнату.

Судя по всему, мы оказались в гостиной. Как говорится в столь любимых моей мамой женских романах, «всюду царил упадок…» Причем, по — моему, упадок с порядочной высоты… Кровать — эпохи то ли позднего рококо, то ли раннего застоя, шторы избитые молью (Тайсон отдыхает), ночной столик — маленькая, корявая тумбочка с притулившимся на краю ночником… Все очень и очень мрачно…