Алексей Пехов - Аутодафе

— Верно. Но разыскать такого человека нелегко. Обычно этим занимается инквизиция, а не стражи. Людвиг, ты считаешь, что напавших на вас сначала убили?

— Я видел старые раны на их телах. Их закололи, а уж потом в людях… завелись темные души.

— Будем искать. Что нам еще остается? — вздохнула она.

Следующие несколько дней были невыносимо тягостными. У Карла началась лихорадка, пришлось вызвать целительницу, чтобы она меняла повязки и пичкала стража горькими лекарственными настоями. Я несколько раз выводил из конюшни хандрящего, а оттого злого на весь мир Вьюна. Краткие конные прогулки вокруг городских стен, вдоль лиманов, по краю Королевской пущи и мне, и ему пошли на пользу. Я поглядывал по сторонам, но пыль на дороге не спешила закрутиться смерчем.

Цыганский табор снялся с места и ушел куда-то на юго-запад, откуда ночью приполз сильный дождь с грозой. Мириам была занята, общалась с инквизицией, чтобы та позволила ей заглянуть в список ведьм, находящихся на службе у церкви, и тех, кто находится под подозрением и наблюдением. Альберт без дела слонялся целый день по дому, затем попросил меня показать, как в полевых условиях создавать основные фигуры .

— Ты это прекрасно делал в Королевской пуще, — сказал я.

— Если честно, я почти ничего не запомнил, — ответил он.

Мне было не жалко потратить на него время, он оказался смышленым парнем, Мириам не зря его выбрала. Базовые знания у него были безупречны, но практики, конечно, не хватало. Что мне в нем очень понравилось — он не боялся пробовать и, если у него не получалось сразу, не опускал руки. К вечеру нам общими усилиями удалось уговорить Проповедника сделать вид, что он — темная душа, и старый пеликан, клацая зубами и тараща глаза, бросался на ученика, который должен был поставить заградительную фигуру не более чем двумя росчерками кинжала. В итоге Проповедник ни разу не смог пересечь двор и добраться до нас.

— Хорошо, — сказал я Альберту. — Почерк Мириам виден в работе с кинжалом, он у всех, кого она учила. Но с хватами во время рисунков верхней перспективы — поработай еще. Пальцы у тебя слишком жесткие, а оттого силовые линии графиков получаются грубыми. Тех, кто нападал в лесу, ты остановишь запросто, но вот кого-нибудь покрупнее — как повезет.

Когда Альберт, поблагодарив меня, ушел, я присел рядом с Проповедником.

— Я заходил в комнату к Карлу, — сказал мне старый ворчун. — Лихорадка проходит. Накопленные им души лечат его не меньше, чем приправы какой-нибудь старги, да и здоровье у него бычье. Через неделю будет прыгать и бегать. Во всяком случае, он так говорит. Хотел спросить. Ты не жалеешь, что ушел от Мириам?

Я много думал об этом.

— Поздно жалеть. Сперва я на нее злился. Но как говорят философы — время лечит. Все было сделано правильно.

— На что ты злился? Что она сделала?

Я покрутил кольцо Гертруды:

— Мы учились у нее вместе с Кристиной. Но некоторые магистры считали, что Мириам может получить слишком много власти, взяв под свое крыло двух лучших выпускников школы.

— Как она могла с помощью вас чего-то получить?

— Магистрами становятся самые лучшие, и нас считали достойными к принятию в их ряды… лет через десять. Каждый магистр — голос совета. Мириам в то время была его главой, и многие боялись, что в нем окажется слишком много людей, поддерживающих ее. Ей сказали, что в будущем магистром сделают лишь одного из нас.

— И она отказалась от тебя?

— Нет. Она отказалась от Кристины. Мириам считала, что у меня больше шансов. Но я ушел от нее сразу после того, как она озвучила свой выбор на совете. Для нее это оказалось равносильно прилюдной пощечине.

— Надо думать!

— Криста осталась с Мириам, и ей это пошло на пользу — она стала отличным стражем. Какое-то время потом мы работали с ней в паре. Мириам поддерживала ученицу и постепенно готовила к мысли, что быть в элите Братства — это не только почетно, но и на пользу всем остальным стражам, а потом вызвала к себе, все еще лелея надежду ввести в совет магистра, а я начал свободное плавание…

— Ты считаешь, я была неправа? — Мириам стояла в дверях, глядя на меня сверху вниз.

Я выдержал ее взгляд:

— Спустя годы я в силах признать, что истина была где-то посередине.

— И на том спасибо. С тобой она была никем, Людвиг. Ты гораздо талантливее и способнее ее. В работе не прошло и года, как она стала зависимой от тебя. Так очень часто случается, когда люди долго действуют в парах. Пример Розалинды был у нас перед глазами. Некоторые без партнера теряются, а это первый и последний шаг к гибели. Я пыталась защитить ее, как могла.