Татьяна Абалова - Фейк

А дальше начался кошмар, который поначалу Ли приняла за воспаленный бред своего пораженного ужасом мозга.

Она сгруппировалась, пряча лицо, когда сильная рука оторвала ее от земли и отбросила на несколько эртов в кусты багульника. Мужчина, кинувшийся на тварей, был похож на Черного Ястреба, она могла поклясться себе в этом, потому что одет он был как дель Орэн, и в тоже время что-то неотвратимо менялось в нем с каждой новой секундой. Тело герцога вытянулось, принимая пугающую форму, плечи стали в два раза шире, кожа приобрела нечеловеческий пепельно-серый оттенок, а глаза загорелись, как два фонаря. Он оттолкнулся от ствола дерева ногой, уходя от атаки набросившихся на него со всех сторон монстров, и когда прокрутился по спирали в воздухе, от него отделилась черная тень, превратившаяся во второго дель Орэна, только еще более жуткого, с острыми ножами-бритвами вместо рук и светящимися зеленым светом провалами глазниц.

Темный двойник герцога полоснул по телу белой твари рукой и немного дал газку, и монстр осыпался на землю крупно изрезанными кусками мяса и костей. Кассель совершил стремительное сальто назад, и как только опустился на ноги, рядом с ним оказался еще один дель Орэн - мрачный, зловещий, осклабившийся в зверином оскале. Это выглядело чудовищно, страшно до тошноты. Нечто, очень отдаленно похожее на Черного Ястреба, кружило по берегу, кромсая тварей, и из его тела раз за разом отслаивались уродливые фантомы, обретающие облик и форму. Теперь их было семь, и этот маленький отряд темных порождений шинковал в капусту армию ползущих из воды белых существ. Спустя несколько минут о существовании змееобразных тварей напоминали лишь разбросанные повсюду останки их тел и заляпанная прозрачной мучнистой слизью земля.

Хозяин теней опустил в воду свой меч, смывая с него грязь, а затем ловко вытер острие о ткань своих брюк.

Оливия в ужасе стала отползать по земле вглубь леса, помогая себе руками и пятками, когда увидела, что темный гигант со светящимися зелеными глазами быстро направляется прямиком к ней. Паника и безотчетный страх девушки возросли до запредельных высот, потому что пока он шел, его двойники на ходу плавно запрыгивали в мощное тело, прячась в нем, как жемчуг в ларце.

Он догнал Оливию в два шага, нависнув над ней подобно заволакивающей небо черной туче, готовой разразиться оглушающим раскатом грома и выпустить извилистую струю молнии, разрывающую небо напополам. Ли посмотрела в его глаза и почувствовала, что не может сдвинуться с места - бездонные сияющие омуты словно затягивали ее в водоворот оцепенения, лишая воли и желания сопротивляться их превалирующей силе. От низкого, утробного, нечеловеческого голоса кожа охотницы покрылась мелкими пупырышками и горло сдавило невидимой рукой.

- Кого, кроме меня, ты еще умудрилась допечь так сильно, что за тобой послали наемников? - сурово пробасил нелюдь, пристально разглядывая вжавшуюся в ствол дерева охотницу.

Ли попыталась что-то сказать, но из горла вырвался лишь сиплый нечленораздельный писк.

- Я тебя спрашиваю! - рявкнул монстр, и тело его начало медленно преображаться, обретая человеческий облик. - Кому ты перешла дорогу? Почему на тебя охотятся зургары? - спросил уже совершенно нормальный Касс.

Ли все еще не могла ничего сказать – просто, широко раскрыв глаза, смотрела на того, кого столько проклятого Эребом времени хотела убить. Всевидящий, как же был прав Джедд, называя ее дурой! Да нет, она не дура, она тупоголовая, безмозглая курица, возомнившая, что раз научилась метко стрелять и работать ножом, то способна положить на две лопатки любого, кто встанет у нее на пути. Почему не рассказала Джедду о гербе своего врага - семиглавой птице? Возможно, еще тогда - три года назад, он бы вывез ее в Айвэндрилл, и пусть она не освободилась бы от власти нелюдя, но, по крайней мере, была бы свободна хотя бы физически. А что теперь? Она добровольно дала согласие на брак с этим чудовищем, и потребуй она у Магрида расторжения священных уз, ей нечего будет предъявить в доказательство их незаконности.

У Ли стали стучать зубы: вот теперь ей стало по-настоящему страшно, причем не только за себя, но и за Лэйна. А хуже всего было то, что она не понимала, зачем жуткому герцогу понадобилось жениться именно на ней.

- О, да я смотрю, ты растеряла все свое красноречие? - вдруг радостно заметил Кассель. - Есть надежда, что ты от страха проглотила свой ядовитый язык и тебя можно будет показывать в приличном обществе?