Иван Охлобыстин - XIV принцип

— Добрые боги-заказчики, — усмехнулся Магнификус.

Окончательно приведя себя в подобающий почтенному скейвену вид, Шарскун принялся совещаться со своей «половиной» о том, как лучше вернуться домой. Асушан наотрез отказалась идти через Прааг и предложила направиться на юг, в сторону Нульна. По ее словам, ког­да-то она пользовалась для выхода из путевых тоннелей заброшенной шахтой, находящейся неподалеку от окраины города.

Молодому человеку ее план очень понравился. Ведь именно там и находились Наола с Тордионом.

На этом и порешили.

Весело переговариваясь, компания двинулась по лесной дороге, по всей видимости, вытоптанной троллями.

— Смотри, — скейвен ткнул лапой на пересекающую дорогу тро­пинку. — Помнишь, как мы па «лютых» здесь проезжали?

— Помню, — ответил Магнификус, действительно узнавая это ме­сто.

— На «лютых» не ездят, — усомнилась в достоверности слов су­пруга Асушан.

— Сердце мое, — с укоризной в голосе сказал тот. — На драконах скейвены тоже не летают.

— Мы на самом деле проезжали здесь на «лютых», — вступился за приятеля Второй. — Нам их предоставила Наола — хозяйка усадьбы неподалеку.

И тут ему в голову пришла замечательная мысль.

— Может, зайдем на минутку? — предложил он. — Я ведь с папой Наолы познакомился.

— Ну и как тебе папа? — заинтересовался Шарскун.

— Нормальный папа, как у всех, — ответил Магнификус. — Я ведь у него руку и сердце дочери попросил.

— Да ты что! — восхищенно выдохнул скейвен. — Ты ему, навер­но, очень не понравился. Вот когда кто-нибудь руку и сердце моей до­чери просит, то у меня первое желание будет ему морду обглодать.

— Остынь, милый, — одернула его супруга. — С таким отношени­ем мы девочкам женихов не найдем.

— Это ты перестань, — заупрямился Шарскун. — С ума сойти можно — только достигает брачного возраста, как женихи уже на по­роге. Мало того, выясняется, что они давно любят друг друга. Я одно­го такого за ухо взял и спрашиваю: «Как это «давно любите»? Она же совсем ребенок, крыса ты патлатая! С родителями приходи».

— Было такое, — подтвердила Асушан. — Бедный мальчик был вынужден за родителями идти. Опозорил жениха собственной дочери на весь город. Теперь он высокий пост в клане занимает.

— Теперь да, — кивнул скейвен. — Приличный мальчишка оказал­ся. Я его кое-каким премудростям разведки обучил.

— Разведки! — озарило Второго и он спросил: — Хочешь подза­работать?

— Нет, — быстро ответила за супруга бдительная женщина. — У нас все есть.

— Тысяча золотых империалов, — озвучил цену Магнификус.

Скейвены быстро переглянулись между собой, и Асушан попро­сила:

— Повторите, пожалуйста?

— Тысяча золотых империалов, — исполнил ее просьбу Второй.

— Короля, что ли, кончить надо? — после долгой паузы уточнил скейвен.

— Кое-что украсть из дворца Малекита в Наггароте, — ответил Магнификус. — Вещь, необходимую для спасения мира.

— Это наплевать, для чего, — взмахнул лапой Шарскун. — Глав­ное, чтобы точно тысячу.

— Может?!. — начала было его жена, но скейвен грубо перебил ее:

— Да помолчи ты! На тысячу мы свой клан соберем. И не забывай — теперь твой супруг вечный. Вечный, понимаешь?! Убьют, а я раз, и живой!

— Только я неподалеку буду, — смирилась Асушан.

— Мы согласны, — повернулся к другу Шарскун. — Гебе крупно по­везло: я бывал во дворце Малекита и отлично помню систему вентиля­ционных шахт. Туда надо заходить через плотину. Но заранее хочу преду­предить: дворец Малекита ужасное место, самое ужасное, где я бывал.

— Грязь? — по-своему понял его Магнификус.

— Гораздо хуже — порок! Порази их Рогатая Крыса! — поднял к небу когтистый палец скейвен.

Болтун был крайне недоволен, что его опять вызвали для перевоз­ки враждебных драконам существ.

— Хозяин, — урчал он, когда вся троица устроилась у него на спи­не. — Неужели для дракона не нашлось более подходящего дела?! Крысы совсем чужие для нас и непонятные. Они под землей живут, и от них можно чем-нибудь нехорошим заразиться.

— Животное! — возмутился Шарскун. — Медицина скейвенов опережает человеческую на несколько столетий. Ну и что, что под зем­лей живем, а вы яички откладываете.

— Как только хозяин разрешит, я тебя непременно сожру. — пре­дупредил Болтун. — Вы на свалках в нечистотах копались, когда мы уже постигли блаженство душевного покоя и созерцания.