Дмитрий Попов - Судьба и удача

Сколько Гитерис не оглядывался, он не мог найти Блэка.

— Блэк! Блэк! — позвал солдат, но никто ему не ответил. Другие ветродеи пожимали плечами и качали головой.

Люди разбились на пары и приступили к поискам раненых и погибших. Гитерису повезло: из такой ужасной мясорубки он вышел без единой царапины. А как же Блэк? Неужели, в скором времени его обнаружат среди погибших или тех, кого уже нельзя спасти?

Ильзо опустил жезл и стер пот со лба тыльной стороной ладони. Он обратил внимание на Апрель, которая отошла от всех в сторону. Волшебницу заметно пошатывало, ее шаги были неуверенными. Она добралась до ближайшего камня и, опершись на него, хотела сесть, но место этого со стоном рухнула на землю.

Чародей подбежал к бесчувственной предводительнице и аккуратно взял ее за руку, чтобы проверить пульс. Тонкие перчатки девушки были все в крови. Ильзо нахмурился, но поспешил отогнать плохие мысли. Скорее всего, Апрель просто ослабла из-за огромного количества сотворенных заклинаний. Он задрал рукав и с удивлением обнаружил, что на запястье волшебницы нет браслета с Агресоррией. Она же всегда одевала его на левую руку. Пульс, к счастью, был, но слабый.

Апрель пришла в себя и открыла глаза. При виде сидящего рядом Ильзо она удивилась и обрадовалась одновременно.

— Ильзо, — с трудом улыбнулась чародейка, и с краешка губ вниз поползла бордовая капля. — Вот и все, кажется. Скоро спадет действие обезболивающего заклинания, и тогда я уже не смогу говорить.

— Тихо, тихо, не шевелись, — перебил ее волшебник. — Сейчас я посмотрю, что у тебя там.

— Я ведь не глупа, с такой раной как у меня долго не живут.

Ильзо расстегнул пуговицу плаща волшебницы и увидел, что в левом боку у нее застрял отломленный муравьиный коготь. Рана посерьезней, чем от боевого копья. Туника под плащом была пропитана кровью. Оба чародея знали, что если бы не обезболивающее заклинание, которое к тому же слегка останавливает кровь, то девушка уже давно бы умерла.

— Как же так, Апрель? Почему ты без браслета, почему не надела его? — На этот раз голос Ильзо звучал непривычно мягко и ласково. Отсутствовала легкая издевка и насмешка, с которой маг обычно обращался к предводительнице.

— Я раздала все, которые у меня были, а самой не осталось. Решила, что справлюсь и так.

Ильзо хотел что-то сказать, но его задушили слезы, и он просто заплакал.

— Странно видеть тебя плачущим. Когда-то ты ушел и оставил меня одну всю в слезах, растерянную и напуганную. Теперь, хоть и невольно, я поступаю так же с тобой: ухожу и оставляю тебя наедине со слезами. Ты часто вспоминаешь тот последний день в Магической Военной Академии, то последнее испытание, после которого мы стали полноправными боевыми волшебниками? — Слова давались Апрель с трудом. Она говорила тихо и неразборчиво, но Ильзо понимал каждое слово.

— Кайра умерла по твоей вине, — сквозь слезы бросил маг. — Я никогда тебе этого не прощу. Я думал, что не прощу. Мне нужно было найти кого-то, чтобы обвинить в случившемся, чтобы сорвать злость! Тогда я просто…

— Я ведь сказала тебе, как все случилось на самом деле. Но ты ничего не хотел слушать — упрямился. Почему же сейчас я вижу на твоих щеках слезы? Не этого ли момента ты ждал все годы? Кайра мертва, теперь и я получила по заслугам. Нет? Что-то изменилось в тебе, в твоем отношении ко мне?

— За прошедшие несколько лет я много думал обо всем этом. Я сотни раз вспоминал день последнего испытания в Академии. Потом мы пошли разными дорогами, и вот теперь война объединила нас вновь. Мы выдвинулись на север из Дунтлхилла в составе одного и того же отряда. Вновь повстречавшись с тобой, я понял, что больше не могу злиться. А ведь в день гибели Кайры я просто возненавидел тебя! Я ее так любил…

— А я любила тебя, — перебила собеседника Апрель и закашлялась. Изо рта вновь потекла кровь. — Кайра была с тобой только из-за того, что не существовало способа лучше причинить мне боль. Ни для кого не секрет, как я переживала, видя вас вместе. Ненависть переполняла ее, Кайра была готова пойти на все, лишь бы заставить меня страдать. А ты, ослепленный любовью к ней, ничего не хотел слышать и замечать.

— Я знаю, теперь я знаю. Любовь прошла, когда я осознал, что являлся для нее лишь игрушкой, лишь средством.

— Лучше бы мы вообще не встречались. Все эти годы я как одержимая карабкалась от звания к званию, полностью посветив себя делу боевого волшебника. И вот мне выпала честь возглавить свой отряд, хороший отряд, на нашем счету ни одно успешно выполненное задание. Меня вызывают и сообщают, что началась война, пришло время двигаться на север. А еще говорят, чтобы я взяла под свое командование боевых волшебников из других отрядов. И тут появляешься ты. Мне казалось, я смогла забыть прошлое, и душевные раны молодости зажили. Только куда уж им там, кровоточат, как и прежде!