Екатерина Соловьева: Ведьма

Охрана предупредительно распахнула перед ним дверь. Свита осталась стоять в проходе, а он шагнул мне навстречу. Меня как ветром сдуло. Я отскочила в противоположный угол, прижалась к сетке, надеясь тут же провалиться сквозь землю. Выражение лица Мастера не сулило мне ничего хорошего.

— Любимая, — начал он, явно себя распаляя, — куда же ты от меня убегаешь?

Он подошел еще ближе, я метнулась в другой угол. Он поймал меня за волосы, намотал их на руку, подтянул к себе. Я оказалась перед ним в неудобной позе, вывернув голову и морщась от боли. Тихонько попискивая, я скосила глаза и заметила, как он тяжело задышал.

— Оставь ее, — крикнул Влад.

О, боги, если бы Влада здесь сейчас не было, я бы договорилась с этим придурком Мастером. Уж я-то хорошо изучила все его штучки и прекрасно знаю, на какие заманухи он ведется. Мастер подтащил меня к себе поближе, так, чтобы мое лицо оказалось напротив его лица. Его глаза стремительно темнели. Сейчас он меня ударит, поняла я. Вот бы в обморок, что ли грохнуться. Мастер слегка обернулся и щелкнул пальцами в сторону охраны. Они тут же ворвались в клетку к Владу, вывернули ему руки и надели на большие пальцы специальные крошечные наручники. Как же все-таки Мастер боялся брата. Влада ткнули прямо лицом в сетку, на коже появилась кровь, навевая мне воспоминания последней ночи. Вид его разбитого лица привел меня в непередаваемое состояние. Я каким-то чудесным образом вывернулась из рук Мастера и погрузила в его лицо все десять своих острозаточенных ногтей.

— Сука!- взвыл он, ударом в лицо отбрасывая меня в угол.

Влад взревел, рванулся, и его еще раз впечатали лицом в сетку.

— Прикажи его увести, давай сами разберемся, — заныла я с пола.

Извращенцу-Мастеру наверняка должна была понравиться и моя позиция на полу и умоляющие интонации в голосе. Он приблизил ко мне располосованное лицо:

— Нет, пусть он смотрит!

— Не обостряй, Славочка, — тихо прошипела я.

Если бы я могла хоть что-то сделать сейчас, я бы размазала этого мерзавца по стенке. Но если я сейчас выпущу наружу Силу, то дальше мы уже не сможем бороться. Нам припишут магическое нападение, и Верховный Суд приговорит нас к чему-нибудь приятному, а Мастер, тем временем, займет место Высокого Магистра. Поэтому мне придется ему подыграть. Тьфу, пропасть. Как же все это отвратительно. Я лежала на спине и трепетно таращилась на Славку. Несколько раз торопливо облизала губы, чтобы мысли Мастера потекли в нужном мне направлении. Он всегда был предсказуем, и на меня всегда реагировал одинаково. Ноздри его раздулись, он протянул руку и грубо поднял меня за локоть. Наклонившись ко мне близко-близко, втянул носом запах моих волос. Неприятно улыбнувшись, он заломил мне руку и поволок к выходу. Я тихонько повизгивала, просто так, чтоб ему приятней было, стараясь не думать о том, что сейчас чувствует Влад. Из его камеры раздавались крики, звуки ударов, стоны, рычание.

— Я люблю тебя! — закричала я неожиданно даже для себя.

Мастер с удовольствием приложил меня о ближайшую стену. Свита его глядела на все это с вытянувшимися лицами. Ага, полюбуйтесь, что вы выбрали себе в качестве нового Магистра.

— Помогите, помогите ему, — завопила я, изворачиваясь в руках Мастера. — Вы же маги, вы знаете, что мы ни в чем не виноваты. Спасите его. Во что вы превратились? Мирослав сводит личные счеты, а вы стоите, смотрите.

Так я и верещала, пока он тащил меня по коридору. Неимоверно извернувшись, я все же сумела увидеть, что Влада отпустили, и его окружили маги. Один из них протянул над ним руки, торопливо исцеляя. Я облегченно вздохнула и позволила Славке увлечь меня за собой.

Он бил меня долго и с удовольствием. Когда сознание начинало покидать меня, он просто окатывал меня холодной водой. Я уже ничего не соображала. Все мои чувства сосредоточились на боли. Радовало одно — с Владом все было в порядке. Мое сердце, стучащее в унисон с его, говорило мне, что ему не больно. Когда, наконец, Мастер притомился отрабатывать на мне удары, то почти нежно ткнул меня ногой в бок:

— Жива, дрянь?

Я свернулась клубочком на полу, радуясь передышке. Мирослав внимательно разглядывал мое лицо. Он схватил меня за подбородок ледяными пальцами, я шарахнулась в сторону от омерзения. Он с отвращением оттолкнул мое лицо, вытирая пальцы о футболку. Долго молчать он не мог, поэтому, послонявшись по комнате, все же соизволил обратиться ко мне:

— Ты предала меня.

Надо же, человек искренне верит в свою правоту. Я глубокомысленно молчала. Ну не напоминать же ему, кого и сколько раз предал он сам. Да и сил у меня нет, чтобы возражать ему.