Людмила Ардова: Путь интриг

Я осторожно провел рукой по гладкому лезвию, почти ощущая кровь своих врагов на нем. Каких врагов — еще не знал, но чувствовал, что они у меня, как у всякого нормального человека, непременно появятся. Не то, чтобы я стремился к этому — просто это вопрос выживания — все равно кто-то, кому-то, когда-то и где-то перейдет дорогу — в этом я был уверен.

Продавец заметил, наверное, эти чувства на моем лице, и понимающе, с уважением оценил их. Он понял, что я не готов еще купить такой дорогой меч — с красивой гравировкой, с гардой, украшенной искусной резьбой и вставкой из дорогих камней. Клинок был легок и быстр, отлично сбалансирован — мастер сумел вложить в него душу воина.

— Этот меч приглянулся самому принцу Орантонскому.

— Почему же он не купил его?

— Не знаю, может, он еще кого-нибудь пришлет за ним. Принц очень ценит хорошее оружие.

— Что ж, у него на это есть право.

Хозяин лавки рассказал мне, что в последнее время в оружейном деле все непросто — отношения с империей Римидин усложнились из-за Аламанте: Римидину невыгодны укрепившиеся позиции Ларотум в княжестве, потому что это влияет на торговые отношения с империей, диктовавшей прежде свои цены на металл и державшей первенство в торговле оружием.

Я зашел в ювелирную лавку. Она пестрела золотыми и серебряными изделиями самых разнообразных форм. Юркий и вкрадчивый торговец сразу стал нахваливать свой товар, наверное, он из Анатолии, ларотумцы так не делают.

— Не хотите приобрести перстень с рубином? Вы — молодой человек, а рубин символизирует пылкую и страстную любовь. А вот — амулет из кровавика, по древним поверьям, сей камень останавливает кровь, благородный элл, пусть берегут его боги и кровавик ему может и не пригодится, тогда — бирюза, что хранит от стрел противника, или браслет из агата — символа долголетия. Есть у нас и магнетит склонный притягивать симпатию людей.

Меня забавляло слушать всю эту чушь.

И когда часы на Круглой площади пробили положенное время, я вернулся в дом на улице Стойкости, где меня уже поджидал наблариец.

Мы направились к нему домой. Сначала проехали через весь Синий Город, а потом он вывел нас к воротам.

— Разве вы не в Синем квартале обитаете? — спросил я у Рантцерга.

— Я живу неподалеку от него. Место, конечно, не такое достойное, но для достойных людей нет недостойных мест, я постараюсь вас не разочаровать.

Мы снова последовали по внутреннему коридору города.

— Мэриэг — удивительный город, — улыбаясь, наблариец показал на высоченные стены, — вы нигде больше такого не увидите: его жители отделились не только от внешних врагов, но и друг от друга!

— Почему это произошло? — поинтересовался я.

— Бунты, многочисленные городские бунты, во время которых многие знатные семьи истреблялись целиком! Время от времени, то голод, то эпидемии были причиной народных волнений. Поначалу возвели стены вокруг Белого Города. Потом подумали и решили, что неплохо было бы сделать клетку для городской бедноты, а уж купеческие гильдии сами о себе побеспокоились.

Но в этом есть и определенная польза — кто угодно может укрыться в Черном Городе, или квартале Воров, как его еще называют. Городские власти делают иногда облавы. Но если Черному городу вздумает взбунтоваться — городские власти бессильны — им предстоит настоящий штурм — это хорошо укрепленный город в городе!

'Все ясно — осиное гнездо!' — подумал я. Но именно в это чудное место я и был приглашен на обед к набларийцу.

Мы ехали по широкому коридору, в котором свободно могли разместиться в ряд до трех повозок или карет. Один конец этого коридора упирался во внешние ворота, а другой — в ворота внутренней стены, что окружала Белый Город и остров Дори-Ден.

Это было впечатляющее зрелище — мы двигались между двумя высоченными каменными стенами, и вздумай стража закрыть внешние ворота, а Синий и Черный кварталы — свои, мы оказывались, как бы в мышеловке!

— Это уловка на случай захвата города внешним врагом, — пояснил наблариец.

Каменная кладка во многих местах была испещрена рисунками, надписями и были такие укромные места, что-то вроде глубоких ниш в этих стенах, где вполне могли прятаться люди. Была одна такая ниша, которую называли Болтливая стена, она была обсажена высокими хвойными деревьями и за этой естественной ширмой камни были просто испещрены разными посланиями — в иных щелях между камнями торчали веточки либо с зазубринами, либо с лентами, — удобный способ назначать свидания или передавать весточку друг другу.