Кэтрин Коллинг: Хранительница Элементов: Вода

— Артефакты? — переспросила Лаверна. — Те, что так отчаянно пытались защитить Лиззи и Питер? Они ведь смогли их спрятать.

— Но это не проблема для нас, — уверенно произнёс Сэмюель. — Мы знаем, как их найти. На их поиски будет много претендентов, и мы будем милосердны… каждому разрешим их заполучить. К нам придут три элемента из Лишённых — чудесно, а также наша старая знакомая Хранительница — великолепно. Мы дадим им всем шанс, но приз получит лишь лучший.

— Есть те, кто могут помешать.

— Мы с ними разберёмся. Ad vocem[6]! Это было предначертано уже давно…

[1] Veteres (лат.) — старые друзья;

[2] Amici mei (лат.) — друзья мои;

[3] Vide, audi, sile (лат.) — смотри, слушай, молчи;

[4] Ab imo pectore (лат.) — от всего сердца;

[5] Amicis (лат.) — друзья;

[6] Ad vocem (лат.) — во славу.

Огонь. Он пылал всюду, куда ни глянь, некультурно плюясь во все стороны от удовольствия, гонимый вечным голодом.

Я раскрыла окно в своей комнате настежь, желая выпрыгнуть, но безумное пламя расположилось прямо под ним. Не выход.

Убедившись в этом, скорее закрыла окно, чтобы не давать огню больше кислорода, но моя наивная глупость всё равно повлекла за собой последствия: длинные языки пламени с любопытством обезьяны уже заглядывали через открытую дверь в комнату. Я слышала смех, некое удовлетворение, чувствовала голод огня и его ненасытную жажду. Даже, казалось, до ушей донёсся невнятный, но очень грубый шёпот, от которого меня передёрнуло.

Я с жалостью оглядела свою пока ещё целую комнату. Ввиду того, что переехали мы сюда только пару дней назад, комната была не вся заставлена. Но что делать с перевезённой одеждой? Хотя сюда, к счастью, мы с родителями пока привезли только часть вещей. Тени пламени танцевали на обоях, которые мы все вместе клеили. Стены, казалось, стонали. Весь дом молил о пощаде.

Я живо достала из шкафа кофту с капюшоном, которую тут же надела, закинула рюкзак с самыми важными для меня вещами: блокнот, в который записывала свои мысли; любимые книги знаменитых писателей, фотоаппарат и мелкие канцелярские предметы. На мгновение совесть вгрызлась мне в руку, ругая за то, что я посмела потратить время на спасение важных мне вещей, а не собственной жизни. Однако я отбросила её прочь. Спрятав голову под капюшон и засунув руки поглубже в рукава, бросилась вон из комнаты, пока пламя всё ещё неуверенно топталось на пороге.

В коридоре второго этажа потолок уже вовсю боролся с кровожадной стихией.

Незамедлительно повернула вправо и, открыв бело-серую дверь, забежала в ванную, где отыскала первое попавшееся полотенце и неожиданно встретилась с перепуганными, но уверенными голубыми глазами. Я не узнала себя в отражении. Махнув головой, забывая про зеркало, хорошенько намочила полотенце и после включила душ, вытянув шланг в коридор. Мощные струи воинственно атаковали своего главного врага, который в страхе шипел, подобно длинной ядовитой змее.

Сердце снова ёкнуло от досады. Как бы я ни старалась, что бы уже ни случилось, но в этот дом мы не вернёмся… По крайней мере, не в ближайшие двадцать лет, зная своих родителей, и если от этого дома вообще хоть что-нибудь останется. Стоило мне вспомнить мать с отцом, как душа опять ушла в пятки. Как странно, что боялась я не огня, — вовсе нет — а того, что он ужепричинил.

И за что же?!

Резкая внезапная боль в правом плече заставила меня ахнуть, выпустив шланг, и отшатнуться к стенке. Над моей головой плавился потолок, уже совсем ослабевший и практически съеденный огнём. Я ударила мокрым полотенцем по правому плечу, где загорелась одежда, и закусила губу от боли. Придя в себя и не медля больше ни секунды, я поправила шланг так, чтобы его такие же беспощадные струи, как пасть огня, были направлены на пламя.

Глядя на то, как огонь жадно хватался за древесину, цеплялся за неё, нависая как надоедливая новогодняя игрушка посреди комнаты летом. Всматриваясь в его попытки всё-таки пересилить водную стихию и достать меня. Вслушиваясь в его злобное шипение, полное отрицательного, ужасного и просто отвратительного, я возненавидела его. И по-настоящему начала бояться.

Убедившись в том, что путь к лестнице хоть немного, но очистился от пламени, присела на четвереньки и поползла вперёд, дыша в мокрое полотенце и чувствуя неприятную горечь в горле, от которой хотелось кашлять. Уже у самой лестницы перед моими глазами пролетели желтые искры, и я тут же подалась назад, закрывая лицо руками, — передо мной упала часть потолка, забрызгав всё огненными слюнями. Я тут же осмотрела себя и с облегчением выдохнула: ничего не горело.