Ольга Елисеева - Дорсет

— В нашем пруду по колено! — прервал ее сэр Тимоти.

— То ли творилось здесь в старое время! — подали голос две старые девы. Они были близнецами и даже на пороге 80-летия одевались одинаково, а недавно начали говорить хором. — Помните историю про сквайров Николби, соседей Дорсета? Вскоре после его казни они поехали в лес охотиться, и собственная свора набросилась и растерзала их. А перед смертью старший видел высокого белого всадника, который подъехал и молча смотрел на все это.

— Вы глупости говорите, — не выдержал адвокат. — Как он мог рассказать то, что видел перед смертью, если умер.

— Нет не глупости, не глупости! — заспорили близнецы.

— Вспомните, что стало с судьей Уоли, — поддержала их Юфрасин. — Его повесили за бороду прямо в ратуше над столом заседаний. А когда слуги хотели снять беднягу, неведомая сила сломала и оторвала ему челюсть.

— А пресвитер Бертон, протестантский проповедник? Они с Дрсетом при жизни не ладили, так после казни графа Бертон выбросился из окна церкви св. Екатерины. Пастух видел, как его просто вышвырнуло через витраж розы.

«Граф, да вы убийца!» — хмыкнула про себя Хелен.

«А вы думали, я всю жизнь писал любовные сонеты?» — расслышала она возле своей щеки.

— А что стало с леди Уорик? — поддержал всех адвокат. — Дорсет изводил ее еще при жизни. Убил мужа, обесчестил, а когда она ему надоела, выдал замуж за конюха! В насмешку. Ни людей, ни Бога не боялся!

— Но это не правда! — не выдержала Хелен. — Не правда, — повторила она уже тише, когда все взгляды обратились к ней. — Леди Уорик сама спровоцировала убийство первого мужа и сама предала Дорсета…

Ее словно только что заметили и воззрились с откровенной гадливостью.

— Вы уж лучше молчите, — посоветовала проходившая мимо с подносом десерта Эмма. — Не стоит откровенничать на счет дел хозяина. Он сам их приструнит.

— И, наконец, эта женщина, — заявил сэр Николас, поднимаясь из-за стола. — Венец всех неприятностей. Кто ее сюда притащил?

— Моя инициатива, — приподнял руку Длинный Ал. — Она работала в нашей библиотеке.

— Она ее чуть не сожгла! — загремел адвокат.

— Она должна выплатить нам компенсацию! — пискнули близнецы. — И пусть убирается! Она еще и иностранка!

— Она русская. Профессор, — пытался защититься Длинный Ал.

— Тем более! Она тут что-нибудь взорвет. Террористка! Кому она нужна?

«Эта женщина нужна мне!» — громкий голос прокатился над столом от самой двери до окна в сад. От удара звуковой волны створки распахнулись.

Повисла глубокая тишина. Было слышно, как по ноге Юфрасин журча стекает струйка. Мистер Николас вцепился в край стола и не заметил, как Длинный Ал нервно тычет ему в тарелку сигаретой.

«Мне повторить?» — гаркнул тот же голос. — «Вон!!!»

Опекуны повскакали с мест и, сбивая друг друга с ног, ринулись к дверям. Хелен зажала руками уши. Она не понимала, откуда взялся ветер. Целый ураган дул с лестнице в холле, срывая со стен охотничьи ружья, головы лосей и кабанов, старинные секиры, пейзажи в толстых рамках. Тарелки полетели на пол. Поднявшись в воздух, скатерть зацепилась за люстру. Сама же люстра с каждой минутой раскачивалась все опаснее.

Лишь поспешное бегство спасло захватчиков от полного разгрома. За столом остался сидеть только сэр Тимоти. Он сокрушенно качал головой и то и дело протирал очки, стекла которых были запорошены сахарной пудрой.

— Друг мой, — мягким увещевательным голосом обратился антиквар к люстре, — хватит. Они уже сбежали. Если позволите, я сам объясню девочке, в чем ее ошибка. Ступайте, успокойтесь. Дайте Эмме прибраться.

Дутье и раскачивание прекратилось. Еще через минуту сильный сквозняк прошелестел через комнату и зашуршал ковровой дорожкой на лестнице.

— Ну и чем вы ему не угодили? — добрые круглые глаза сэра Тимоти уставились на Хелен. — Я лет 10 не видел его в таком гневе. А что б снова подпалить библиотеку, ему нужна была веская причина.

Доктор Грант пришлось рассказать правду. Антиквар повздыхал.

— То он жалуется, что его все забыли. То не может пережить искреннего интереса к себе. Призраки очень эмоциональны неустойчивы. И учтите, питаются вашими чувствами. Чем больше вы о них думаете, тем они сильнее.

— Но я только и думаю о нем, — протянула Хелен. — Тем более здесь.

— Вот именно, — кивнул антиквар. — Его ведь тоже можно понять, он уже почти растворился в окружающем мире. Превратился в ничто. И тут вы со своими сенсациями. Будоражите, подпитываете. Не следовало бы этого делать.