Виктор Ночкин - Собиратель зла

Хагней даже велел было грамотному брату записывать каждое слово старикашки… и тут только сообразил — мерзавец тянет время! Магистр перебрал в памяти, что успел наплести старый обманщик, припомнил пару имен и названий и спросил о них снова. Точно — старик назвал все по-иному. Проклятый калека даже не старался сделать свой рассказ правдоподобным. Вот это пренебрежение и рассердило Хагнея по-настоящему. Толстяка всю жизнь попрекали медлительностью в суждениях, он устал доказывать, что не глуп, а только любит думать основательно!

Раздражение Хагнея проявилось в том, что он сперва сломал старику здоровую ногу в колене и выбил половину зубов. Это — молча, сосредоточенно, без лишней показной ярости. Только потом вопросы возобновились. Магистр снова и снова требовал, чтобы старый упрямец рассказал о младшем товарище, калека то молчал, то принимался врать, но от боли не мог сосредоточиться и лгал неумело — все видели, что он выдумывает на ходу. В ход пошли клещи…

Олвис с Гнездом приготовили ужин, допрос прекратили на время. Потом Хагней снова приступил к делу. Толстяк убедил себя, что имеет дело с собирателем — то есть любые страдания, причиняемые прислужнику Тьмы, не идут в счет, это не грех. Собиратель — что может быть гаже? Даже Лорды Тьмы послужили на благо людей Круга, когда совершили доброе деяние, после которого стали именоваться Спасителями Мира, а собиратель — стократ хуже любого из Лордов.

К полуночи терпение Хагнея закончилось. Он устал и хотел спать. В конце концов магистр уверил себя, что сведения, которых он безуспешно требует у старика, не так уж важны. Рано или поздно молодой отшельник явится сюда, либо в деревню поселенцев, либо к «старым». Где бы парень ни объявился, его должны схватить и сдать слугам Ордена. Если никого не случится поблизости — под стражей отправить в ближайшее представительство, в Раамперль. Ну а если будет сопротивляться — прикончить. Это разом решит все вопросы. Тайного братства прислужников Тьмы, скорей всего, и впрямь не существует. Возможно, хромоногий старец — последний прислужник Тьмы. Он уже ни на что не годен и хотел мирно дожить век в захолустье… но нет, взял воспитанника, готовил смену. Магистр решил, что поступил верно, расправившись с немощным собирателем. Сорную траву — с поля вон! Не годится оставлять даже самый хилый росток, ибо он может дать обильные всходы…

Наутро Хагней уехал, прихватив с собой проводника Олвиса и того брата, который ранен стрелой в руку. Остальным велел сидеть на месте, ждать, не появится ли воспитанник старого собирателя. Олвис умел держаться в седле лучше приятеля, потому выбор пал на него. Охотнику достался конь убитого воина Ордена.

Магистр решил посетить руины Кордейла, поискать молодого отшельника там. Если в руинах парня не окажется — заехать к старым вассалам Крыла Ночи, предупредить их насчет беглеца, а потом — в обратный путь. В Раамперле дожидается волк-оборотень — сейчас это важней всего.

В разрушенном замке у подножия Черной юнца не было, зато Олвис указал свежий навоз и нашел место, где незнакомец привязывал лошадь. Похоже, он был здесь в тот день, когда Хагней захватил хромого наставника, а теперь, не исключено, едет домой. Там его встретят воины Ордена. Схватят или убьют… неважно. Совсем неважно.

От развалин Кордейла Хагней отправился в деревню коренных обитателей пограничья. Там его встретили хмуро, но должное почтение оказали — в этих людей почтение к господам было вколочено накрепко. Служба Лорду Тьмы приучила их не к любви, но к преданности хозяевам. Пожалуй, «старые» люди понравились Хагнею даже больше, чем раболепные бестолковые поселенцы. Лорды Тьмы знали толк в обращении с вассалами! Магистр решил, что это ценный опыт. Когда Хагней станет большим лордом, он тоже… да… Но сперва нужно пройти все стадии, намеченные интриганом Архольдом. Так что теперь — назад! В Раамперль. О молодом собирателе позаботятся братья, которых он оставил в лесной избушке.

Корди частенько приезжал к руинам у западного склона Черной Горы. Привязывал коня и бродил в одиночестве между осыпающихся стен. Разглядывал, касался рукой, проводил пальцем вдоль трещин, змеящихся по кладке… Под ногами хрустели камешки, в тени Черной Горы тихо шипел ветер — а вообще здесь было тихо. По-особенному тихо, не так, как в лесу.

Старик не возражал. Не одобрял, но и не запрещал воспитаннику посещать это место. И никогда не расспрашивал. Что Корди искал на развалинах? Да ничего, в общем-то… человеческий язык не знает определений тому, что юноша хотел обрести среди старых камней. Это место иногда снилось ему — вот и все, что Корди мог сказать о разрушенном замке. В грезах замок представал не грудой камней, а гордой твердыней, жилищем отважных воинов, перед которыми трепетали соседи. Во всяком случае, так орали обитатели Кордейла, собираясь по вечерам на пиршество. Им нравилось, что их боятся, — а верней, они полагали такое положение вещей естественным. Правильным.