Виктор Ночкин - Собиратель зла

В том, какими именами стали называться подручные Повелителя, не было никакой закономерности, взять, к примеру, Алхоя Прекрасного Принца — он происходил вовсе не из высшей знати, был сыном какого-то мелкопоместного дворянчика из захолустья, а прозвище получил вместе с властью Лорда Тьмы. К старой аристократии принадлежали лишь Кордейл и Лажваш. Возможно, также и Уйгор Темный, но это лишь предположения, потому что об Уйгоре никто не мог сказать наверняка, кто он и что из себя представляет. Даже характер его силы является секретом, оружие Уйгора — неизвестность и непредсказуемость. Но Кордейл с Лажвашем были аристократами до Повелителя. Здесь, у Черной Горы, один погубил другого…

Существует ли связь между событиями двенадцатилетней давности и тем, что собиратель объявился именно в этом краю? Черная Гора издавна пользовалась зловещей славой… Когда остроконечный силуэт показался на горизонте, Хагней оставил мечты и задумался о текущих событиях. Толстяк подозвал одного из проводников… Хагней вечно их путал, этого, кажется, зовут Гнезд.

— Далеко еще? — буркнул толстяк. — И куда ты вообще нас ведешь?

— Мы, добрый Хагней, только что вступили на землю, принадлежащую Ордену, — многозначительным тоном объявил проводник. Голос Гнезда звучал торжественно.

Теперь магистр заметил — проводники, прежде державшиеся скромно и занимавшие место в колонне между наряженными в белое орденскими всадниками, теперь шагают в голове колонны. Здесь они — большие люди!

— И что с того?

— Здесь, добрый Хагней, мы можем требовать у местных чего угодно.

Да, теперь магистр сообразил — прежде они должны были просить, а здесь имеют право распоряжаться. Как правило, служителям Ордена нигде не отказывают… впрочем, братья неизменно скромны в желаниях. Возможно, здесь, в пограничье, иные правила? Может, проводники злоупотребляют доверием Астуса? Хагней подумал и решил, что это не его дело. Гнезд расценил молчание тугодума магистра как приглашение к разговору.

— Мы, добрый Хагней, маленько в обход вас поведем, заедем к поселенцам. — Гнезд покосился на хмурого толстяка и торопливо добавил: — Это немного времени займет, зато узнаем новости. Может, что важное нам здешние расскажут. Места безлюдные, глухие, каждое событие запоминается, всякий человек становится заметней. И насчет хромого старика нам здесь расспросить — не лишним окажется. Завтра к жилью доберемся.

Хагней по привычке неторопливо обдумал слова проводника и решил, что тот прав. Даже если Гнезд с приятелем имеют какой-то свой интерес, пусть так. Переговорить с местными — верная мысль.

Магистр огляделся — какова она, земля Ордена? Вокруг, насколько можно было разглядеть с невысокого холма, простирались леса. Пограничье, дикий край. Хагней решил, что доложит в Доме Света об усердном служении Астуса, это хорошая мысль — направлять сюда беженцев. Поселившись на землях Ордена, эти люди становятся слугами братства. Но вообще следует задуматься о наместнике для бывших владений Кордейла. Не дело, что обширная территория управляется из далекого Раамперля. Промелькнула мыслишка: а не выпросить ли эти владения себе? Не в собственность, а в наместничество, конечно. Ну, потом, после победы над каким-нибудь Лордом. Обширные земли, богатые, нетронутые.

Однако чем дальше на восток, тем менее привлекательной казалась Хагнею мысль поселиться в пограничье. Уж больно необжитый край. Дорога превратилась в едва заметные колеи, поросшие травой, здесь редко ездят. За полдня пути орденским служителям не попалось жилья, а прохожих встретили всего лишь дважды. Оба раза это были хмурые мужичины с охотничьими луками и длинными ножами. С поясов свисали тушки зайцев и куропаток.

Проводники обменялись с местными охотниками настороженными приветствиями… впрочем, Хагнею встречные кланялись, хотя и без большого почтения. Проводники объяснили, что эти — из коренных жителей, прежних вассалов Крыла Ночи. Не привыкли жить по-человечески, с пришлыми частенько ссорятся… но что хозяин здесь Орден — это они признают, конечно.

На земле, принадлежащей Ордену, ночевать пришлось вдали от жилья, на узкой прогалине, примыкающей к дороге. Пространство, отвоеванное у ночи жидким светом костерков, показалось пугающе небольшим. Со всех сторон подступал лес — черный, сырой, дышащий хрустом и птичьими криками. Казалось, из чащи в любой миг может выйти чудище… Однако ночь прошла спокойно. После того, как орденские расположились на ночевку, Олвис с Гнездом отлучились ненадолго, возвратились с добычей — подстрелили трех небольших птичек и здоровенного глухаря. Хагней подумал, что, по крайней мере, охота здесь хороша…