Дмитрий Стародубцев - Шерас. Летопись Аффондатора. Книга первая. 103-106 годы

ДозирЭ содержали в небольшом пристойном помещении с маленькими зарешеченными окнами и даже кое-какой обстановкой. Кормили отменно, а обходились почти дружески.

«И на том спасибо! – думал молодой человек. – Однако интересно, чем это всё закончится?»

Пришел Сюркуф. Теперь на его плече к прежним хвостикам цинитая – двум синим и пурпуровому, прибавился еще один – белый. Это означало, что он поднялся на следующую ступень авидронской военной иерархии – стал главным цинитаем. Кроме того, его шею украшал новый наградной платок. Сюркуф заметил, что ДозирЭ обратил на это внимание.

– Вот так в жизни обычно и бывает, – сказал он сочувственно. – Подвиги совершают одни, а награды за них получают другие.

Он сообщил, что военачальники Круглого Дома очень недовольны тем, что ДозирЭ отдал Дэвастаса ларомам, ведь они надеялись многое от него узнать.

– Неужели ты добровольно отказался от двух тысяч берктолей, которые, несомненно, получил бы, если б доставил Дэвастаса в Грономфу? – лукаво прищурившись, спрашивал Сюркуф. – Трудно поверить, ведь это несметное богатство! Или… или ларомы заплатили больше?

– Так оно и есть, – отвечал молодой человек. – Они отдали мне золотую Деву, а также обещали немедленно и навечно передать Авидронии обширные земли!..

Спустя два дня ДозирЭ выпустили. В Круглом Доме ходили слухи, будто к этому приложил руку сам Алеклия, что было недалеко от истины. Инфект получил самую подробную информацию о том, что произошло у ларомов, а золотую статую Слепой Девы приказал установить прямо на территории Дворцового Комплекса, на самом виду. К тому же в Грономфу явились послы ларомов и, помимо разных даров и нижайших благодарностей за спасение, передали правителю Авидронии послание от Гуалга. В нем теперешний Верховный вождь всех ларомов среди прочего подробно описывал происшедшее сражение и восхвалял невероятные подвиги авидронского военачальника по имени ДозирЭ. Алеклия вздрогнул, услышав знакомое имя, и неприятное воспоминание заставило быстрее забиться его сердце. Однако ж ему не говорили, что уничтожил Дэвастаса и добыл золотую Деву именно ОН, этот старый знакомый…

ДозирЭ был пожалован сразу двумя белыми платками и кроме этого получил щедрое вознаграждение – тысячу инфектов. Одновременно вдруг вспомнили и о плененном им Бредерое и к наградам добавили золотой кинжал Вишневой армии с гравировкой на лезвии «Славному герою ДозирЭ» и еще один белый платок. В итоге молодой человек повязал на шею пурпуровый, зеленый и белый платки и уже задумался о золотом. Золотой платок – это вершина мечтаний каждого воина.

Прикрепив к поясу золотой кинжал и вручив Кирикилю три тяжелых кошеля (скорее мешка) с берктолями, счастливый ДозирЭ помчался к Идалу. Войдя, он с радостью сообщил другу, что свободен, что всё образовалось как нельзя лучше, и высыпал на стол кучу золота, от которой сразу отсчитал треть.

– Зачем ты со мной делишься? Эти деньги принадлежат тебе, – удивился эжин.

– Нет, Идал, эти монеты наши, и это твоя доля. Если ты откажешься ее взять – ты мне больше не друг!

– Хорошо, я их возьму. Но только для того, чтобы все до последнего гросса потратить на нужды Ополчения…

Кроме того, ДозирЭ отсчитал еще двадцать пять берктолей – старый долг, который пошел в свое время на поместье Чапло и Андэль. Идал наотрез отказался их брать, грономфы долго спорили и, в конце концов, решили отнести золото в храм Инфекта, чтобы пожертвовать на войну с флатонами. Кирикиль, который при этом присутствовал, едва не упал в обморок и надолго лишился дара речи…

Из дворца Идала друзья, не мешкая, направились в лечебницу Вишневой армии, куда по прибытии в Грономфу удалось поместить раненого Тафилуса. Они застали воина почти здоровым и в прекрасном расположении духа. Правда, теперь его шею украшал ужасный шрам толщиною с палец.

– В память о брате! – грустно пошутил девросколянин, осторожно ощупывая едва заживший пылающий рубец, пересекавший добрую половину горла. ДозирЭ протянул Тафилусу кошель с инфектами.

– О, Гномы! Где вы взяли такую кучу золота?.. Как, это мне? Но за что, зачем? Мне вполне достаточно того, что, благодаря найденному знамени партикула «Неуязвимые» будет восстановлена! Вот это и есть моя главная награда!

Узнав, как распорядился своей долей Идал, девросколянин поспешил разделить деньги на две части: одну часть отдал эжину – на Ополчение, а вторую попросил отнести в храм. Себе же из трехсот тридцати трех инфектов оставил всего три…