Дмитрий Стародубцев - Шерас. Летопись Аффондатора. Книга первая. 103-106 годы

Может быть, впервые такая значительная битва начиналась при свете Хомеи. Ночью было не принято давать сигнал к бою, к тому же это запрещалось правилами Берктольского союза, однако Алеклия не желал более ждать, так же как и не собирался теперь соблюдать берктольские законы.

Первыми в бой вступила отличившаяся в кадишском сражении либера «Горные стрелки» под предводительством Дэса. Подкравшись к Волчьему ручью, циниты обрушили на врага шквал стрел с подожженными наконечниками. Иргамовские воины ответили тем же.

Волчий ручей, казалось, вдруг загорелся: так причудливо его мирно журчащие воды отражали беснующиеся в небе огни. Всё небо зарделось свирепствующими всполохами, а свет звезд померк в этом удивительном неистовстве мечущегося огня. Стрелы летели так густо, что тысячами с треском сталкивались, рассыпаясь искрами, и падали в Волчий ручей. Вода бурлила, густой пар обволакивал берега.

За фантастическим зрелищем с восхищением наблюдали и Алеклия, и Хавруш. Совсем недавно этих двух людей разделяли леса, поля, горы, реки, границы, города, народы, но теперь между ними было всего несколько тысяч шагов, а посередине безумствовал огонь. Алеклия, раздумывая о том, как сложится битва, не мог оторвать взгляда от Волчьего ручья. А Хавруш, стоявший на насыпном холме в окружении самых знатных военачальников, внешне спокойный и даже безучастный, на самом деле лихорадочно соображал, всё ли он сделал правильно, нигде ли не ошибся? С одной стороны, он был бесконечно доволен тем, что авидроны все-таки приняли его условия игры и еще до начала битвы обрекли себя на поражение: этот Божественный в кровь разобьет свой лоб о гранитную стену центра, тем более что он не знает и не может знать обо всех тех уловках, которые заготовлены иргамами. С другой стороны, слишком легко грономфский правитель на это согласился. Нет ли здесь какого-нибудь подвоха? Не придумал ли опять этот неуемный Лигур какую-нибудь гнусную хитрость? Не подкупили ли авидроны предводителей моих наемников? Или может быть, он привел с собою столько цинитов, что рассчитывает взять числом? Так или иначе, но Хавруш, наблюдая за картиной ночной перестрелки, вместе с радостью, наполнявшей грудь, испытывал какое-то незнакомое гнетущее чувство, похожее на тоску. И одновременно он переживал потаенную ненависть к своему великому брату – «лучезарному» интолу Тхарихибу, который наотрез отказался принимать участие в сражении и находился сейчас в Масилумусе, в своем дворце. Хавруш знал, что в этот самый момент Тхарихиб вместо того, чтобы в ожидании известий с поля сражения молиться о войске, о победе, беззаботно пирует, собрав всех своих лизоблюдов-приближенных, что постепенно пир перерастет в отвратительную пьяную оргию, а оргия закончится изощренным глумлением над молодыми красивыми девушками и юношами.

События между тем стремительно развивались. По обе стороны Волчьего ручья собралось такое количество рассыпавшихся на мелкие отряды легковооруженных воинов, что любая стрела, перелетевшая речушку, неизменно попадала в цель. Появились авидронские щитоносцы, они поспешили прикрыть высокими осадными щитами лучников и пращников, однако дружные залпы иргамовских метательных механизмов смели добрую половину из них.

Прибежали юркие низкорослые воины в красных плащах с желтым подбоем – это были лекари. Они смело бросились в самое пекло и оттаскивали раненых к своим повозкам.

Метательные снаряды иргамов летели так густо, что Горные стрелки, опустошив всего лишь по нескольку колчанов, стали без сигнала медленно откатываться назад. Весь берег со стороны лагеря авидронов был уже усыпан телами их товарищей. Второй Полководец Дэс, увидев, что осталось от великолепной десятитысячной либеры, поспешил выслать им на помощь легковооруженных, состоящих при монолитах. В свою очередь, Алеклия, огорченный бессилием прославленных партикул и невиданными потерями, не обратив внимания на предложение одного из советников пока не поздно отступить, приказал Карису перейти Волчий ручей силами наемников-эйселлов, которые были ему приданы, а Лигура попросил как можно скорее отвлечь внимание от центра активными действиями своего фланга, для чего бросить в бой либеру метателей из «Армии Грономфы». Вскоре Дэс почувствовал, что давление на его партикулы ослабло.

Горные стрелки, едва придя в себя, устыдились своего недостойного отступления и рвались в бой, обещая искупить вину кровью. Под их прикрытием к самому берегу подвели тысячи валил – в большинстве своем совершенно новые механизмы, в изготовлении которых использовался дорогой черный бутон – легкое и твердое, как камень, дерево.