Дмитрий Стародубцев - Шерас. Летопись Аффондатора. Книга первая. 103-106 годы

Расстояние между Грономфой и старинным авидронским городом Бидуни – двести восемьдесят итэм новой каменной дороги, пеший путник покрывал дней за десять – пятнадцать. Пеший военный отряд, не отягощенный обозом, мог одолеть то же расстояние за пять – семь дней. Конечно, конный общественный транспорт передвигался быстрее, и путешествие на нем могло длиться около трех дней. Посыльные почтовых постов, доставляющие свитки государственной переписки, либо меняли лошадей каждые десять итэм, либо передавали свиток по эстафете. Таким образом, важное послание достигало цели меньше чем за день. Почтовый голубь, выпущенный в небо Грономфы на рассвете, появлялся в голубятне почтового поста города Бидуни с наступлением дня.

Примерно в середине путь на Бидуни пересекала другая дорога; она была проложена сравнительно недавно и вела к пограничным рубежам соседнего государства – Иргамы. Переваливая через границу, эта дорога вклинивалась в буйные заросли бесконечных иргамовских лесов, нависала арочными мостами над реками, преодолевала отроги горных хребтов, огибала дикие озера, обходила болотины. Путаясь в собственных изгибах, она всё же добиралась до иргамовской крепости Кадиш – твердыни Тхарихиба, как ее называли.

Ранним утром, двигаясь в направлении Кадиша, новобидунийскую дорогу перешла партикула «Неуязвимые» военачальника Эгасса. У перекрестка, как и полагалось, с одной стороны был установлен огромный Дорожный камень, а с другой – возвышалась пятнадцатимерная статуя оскалившегося льва-воителя, отбрасывавшая большую тяжелую тень.

Первым сюда выехал авангард партикулы – отряд легковооруженных всадников на лошадях серой масти с выкрашенными в темно-голубой цвет гривами и хвостами. Воины двигались рассыпным строем, на большой дистанции друг от друга; одни ехали прямо по середине дороги, другие облюбовали обочину, а кто-то пробирался в густом разнотравье придорожной низины, внимательно осматривая местность. Цинитов было не более сотни – все в красных плащах с черным подбоем поверх легких льняных паррад с железными пластинами на груди. Головы их прикрывали полушлемы с тканевыми зелеными накладками, тонкие железные поручи и поножи больше служили украшением. Впереди, на некотором удалении от основной группы, следовали лучники-следопыты – около пятидесяти человек, у каждого за плечом сложно-составной лук, на перевязи меч, а на правом бедре – кожаный колчан, полный стрел. Одни воины, по двое – по трое углубляясь в лес, вскоре возвращались, другие – вырывались далеко вперед, скрываясь за изгибами дороги. За передовым отрядом двигались всадники, вооруженные самострелами, у которых приклад был вдвое длиннее обычного, а плечи лука необыкновенно широки и искривлены, словно рога. После стрелков ехали метатели топориков, а за ними, замыкая авангард партикулы, – меченосцы.

Последний всадник остановил рысака в самом центре перекрестка и, ловко перекинув ногу через голову лошади, соскочил на землю. Присев, он нарисовал на мощенной камнем дороге стрелу, наконечник которой указывал в направлении движения авангарда – на Кадиш, а рядом начертал какие-то тайные знаки. Поднявшись и отступив на шаг, он с удовлетворением осмотрел свою работу и, так же играючи вскочив в седло и поправив притороченную к нему связку дротиков, сильно выслал коня вдогонку за остальными.

Предрассветное солнце еще только слегка окрасило верхушки деревьев робкой золотистой поволокой, а ДозирЭ, приученный просыпаться затемно, был уже давно в пути. Сперва он долго петлял лесными тропами, надеясь сократить расстояние, пока вновь не выбрался на новобидунийскую дорогу. Тут он приободрил заспанного Хонума чувствительными ударами пяток и быстро нагнал торговый караван, состоящий из нескольких сотен нагруженных свыше всякой меры двугорбых верблюдов, которые один за другим лениво плелись по обочине. Караван сопровождали переговаривающиеся на непонятном наречии крикливые погонщики.

Сначала молодой человек ехал в задумчивости, сильно опечаленный; его сердце полнилось безысходной горечью. Однако свежий ветер в лицо и бегущая перед глазами дальняя дорога мало-помалу отвлекли и приободрили юношу. Чем дальше он удалялся от Грономфы, от ласковой Удолии, тем реже беспокоили его мысли обо всем том, что осталось за спиной, во вчерашнем дне, тем больше он думал о своем будущем, которое представлялось ему, конечно же, героическим.

ДозирЭ несколько раз останавливался на короткий отдых, пока к полудню не подъехал к развилке. На Бидуни надо было ехать прямо, а к иргамовской границе – направо. Он покосился на изваяние льва, отбрасывающее огромную тень на дорогу, остановился у Дорожного камня и внимательно прочитал высеченные на нем надписи.