Дмитрий Стародубцев - Шерас. Летопись Аффондатора. Книга первая. 103-106 годы

Спящий старик был знатным воином. Его роскошные одежды, прочный цельнокованый нагрудник, церемониальный шлем, оружие с золотой насечкой лежали здесь же, на напольных подушках.

Седовласый военачальник посетил акелину накануне, приведя с собой целый отряд подвыпивших друзей. Он был радушно встречен, окружен целой свитой служанок и танцовщиц и препровожден на хирону, верхнюю открытую часть здания. Там благоухал цветочный сад и били прохладные фонтаны, и некоторое время он отдыхал под звуки ласковых песен черноволосых смуглянок. Притомленный неразбавленным вином, он кинул распорядительнице золотую монету и потребовал привести всех свободных от свиданий женщин. Ему без утайки были предъявлены самые дорогие девушки акелины – многие родом из далеких стран, но его выбор немало удивил: военачальник впился в персиковые губы неопытной соотечественницы шестнадцати лет. Он тут же уединился с ней, оставив остальных красавиц на попечение своих товарищей.

Андэль была люцеей, служительницей любви, всего несколько месяцев и еще не успела как следует поднатореть в науке сладострастия и всё же с легкостью перенесла ласки купившего ее авидрона, а сама была нежна и искренна и проявила удивительную старательность. К тому же старый воин не заставил ее усердствовать – накоротке атаковал, почти сразу протяжным вздохом возвестил о победе, обессилено сполз на бок и в то же мгновение уснул…

Девушка убедилась, что седовласый военачальник еще не проснулся, и вновь обратилась к окну. На этот раз ее внимание привлек гордый юноша на чалом коне. Худощавый и длинноногий, он крепко сидел в седле и держал спину прямо. На его плечах был выцветший шерстяной плащ, полы которого покрывали свислый лошадиный круп; под плащом виднелась довольно старая боевая паррада с нашитыми поверх тонкими медными пластинами. Всадник ехал с непокрытой головой – его густые ровно обрезанные волосы были чуть темнее пшеничного зерна. К седлу был приторочен грозный шлем с узкими щелями для глаз и рта.

Юноша был приятен лицом, только рваный шрам над губой несколько портил впечатление. Зато живой взгляд его был наполнен такой искрометной дерзостью, источал столько бурлящей молодости и отваги, что уродливый рубец на лице вдруг оборачивался из недостатка в достоинство, красноречиво подкрепляя внутреннюю силу глаз.

Молодой человек ехал себе, пока не поравнялся со зданием акелины.

Дом примыкал к площади, однако располагался чуть в глубине, как бы прячась. Тяжелые гранитные колонны образовывали две аркады, сходящиеся к вогнутому каменному порталу с массивными дверьми из черного дерева. Над входом были высечены знаки, обозначавшие место, а на створках дверей теснились резные изображения сластолюбивых женщин, служившие неграмотным людям указателем.

Всадник бросил равнодушный взгляд на здание акелины, на изразцовый пол у входа, на каменную голову клыкастого слона, охранявшую калитку во двор дома, и неожиданно заметил в оконном проеме второго яруса обнаженную наблюдательницу. Он незаметно натянул поводья, выпятил грудь и, приподняв голову, несколько смущенно улыбнулся. Девушка лишь неопределенно качнула головой – то ли ответила на приветствие, то ли, наоборот, пренебрегла им, а вскоре, заметив, что юноша украдкой разглядывает ее, поджала губы и отступила в глубь жилища. Молодой человек разочарованно попридержал лошадь, даже невольно привстал на стременах, пытаясь заглянуть в пустой проем, но, убедившись, что спугнул обнаженную красавицу, нехотя двинулся дальше.

Андэль никогда не стеснялась своего нагого тела: она знала, насколько привлекательны ее плечи, маленькая крепкая грудь и тонкая шея, но могла ли она позволить какому-то проезжему юнцу бесцеремонно себя разглядывать? Спрятавшись, она продолжала наблюдать за всадником и в конце концов решила, что, очевидно, он новобранец и направляется в военные лагеря. Тут только она вспомнила об идущей войне, и ей на мгновение взгрустнулось.

Наконец солнце встало. Гигантское раскаленное ядро в фиолетовом ореоле заполнило собой большую часть неба. Звезды погасли, чтобы следующей ночью вернуться на небосвод. И только Хомея, вечный спутник Шераса, белым дымчатым шариком с двумя красными прожилками замерла над городом. Хомея – богиня многих племен и народов, богиня Тьмы и Света, которая никогда не спит.

Великая Грономфа, столица Авидронии, проснулась, скинула с себя душное одеяло розового тумана, и перед лицом Всевышнего предстал чудесный город, простирающийся от Анконы до лысых Сиреневых холмов. Его дворцы и здания сияли золотом и серебром, форумы и храмы – паладиумом и бронзой, город утопал в зелени просторных парков и причудливых садов на крышах домов.