Венди Хиггинс: Сладкое зло [litres]

Из кармана Джея громко зазвучала песня в сопровождении ударных. Он глупо улыбнулся мне и начал в такт ритму раскачивать взад-вперед головой. Ох, нет — только не этот безумный танец всем телом. Я умоляюще посмотрела на него:

— Перестань, пожалуйста.

Но Джей уже разошелся под телефонную музыку — плечи ходили ходуном, бедра двигались из стороны в сторону. Очередь вокруг нас раздалась, люди вначале смотрели на Джея с удивлением, потом стали смеяться и подзадоривать его. Я прижала пальцы к губам, пряча смущенную улыбку. На последнем такте мелодии Джей слегка поклонился, выпрямился и ответил на звонок.

— Привет! — сказал он. — Что у тебя слышно? Мы все еще в очереди, а ты где?

А, это, должно быть, Грегори.

— Ты захватил наши диски? Вот как? Отлично, увидимся внутри.

Он засунул телефон обратно в карман.

Я потерла голые плечи. Весенний день в Атланте выдался теплым, но как только солнце скрылось за высокими домами, температура воздуха упала. Мы жили не в самой Атланте, а в Картерсвилле — городке в часе езды к северу, — и мне было непривычно находиться в большом городе, особенно ночью. Над нами зажглись городские огни, толпа с наступлением сумерек стала шуметь громче.

— Не смотри туда прямо сейчас, — прошептал Джей, нагнувшись к моему уху, — но тип, который стоит на три, явно тобой интересуется.

Я тут же посмотрела, и Джей недовольно крякнул. Забавно: тот парень действительно на меня глядел — вот только глаза у него были налиты кровью. Он кивнул мне. Я, с трудом подавив глупый девчоночий смешок, развернулась спиной и принялась сосредоточенно играть прядью своих русых волос.

— Ты бы поговорила с ним, — сказал Джей.

— Ни за что.

— А почему?

— Он… под кайфом, — я перешла на шепот.

— Откуда ты знаешь?

Я знала. Когда тело человека находится под воздействием определенных веществ, цвета эмоций тускнеют и размываются. У этого типа они были, мягко говоря, неотчетливыми.

Дар видеть эмоции как цветную ауру — часть моей врожденной способности чувствовать настроение окружающих. Спектр цветов, как и спектр эмоций, устроен довольно сложно, у каждого оттенка собственное значение. Упрощенно, положительные эмоции всегда цветные, от ярких до пастельных, а отрицательные — по большей части оттенки черного, хотя есть несколько исключений. Зависть зеленая, спесь фиолетовая, похоть — она очень часто встречается — красная.

Меня завораживали эти цвета и их смена, то медленная, то стремительная. Я старалась не считывать постоянно эмоции людей и ни на кого не смотреть подолгу, чтобы ненароком не вторгнуться в чужой внутренний мир. Ни один человек — ни Джей, ни даже Патти, моя приемная мать, — не знал об этом моем даре.

Мы медленно продвигались к дверям клуба. Я в очередной раз одернула юбку и, взглянув вниз, убедилась, что ее длина находится в рамках приличий. Прекрасно, Анна. По крайней мере, твои ноги уже не выглядят как пара зубочисток, на них образовались кое-какие мышцы. Пока я росла, меня все время называли «худышкой» и «спичкой», но я никогда особенно не зацикливалась на собственной фигуре — или ее отсутствии. Бюстгальтеры с вкладками — отличное изобретение, а два небольших углубления по бокам вполне сходили за талию. Но пять недель назад я прочла, что тело — «храм моей души», и начала заниматься бегом.

Здоровый храм, так и запишем.

Еще через несколько шагов Джей потер ладони и сказал:

— Знаешь, когда попадем внутрь, я бы мог взять нам чего-нибудь выпить.

— Никакой выпивки, — тут же откликнулась я, и мое сердце забилось чаще.

— Отлично, понял. Никакого алкоголя, никаких наркотиков, никакого ничего. — Джей похлопал ресницами, передразнивая меня, и легонько ткнул меня локтем в бок, показывая, что пошутил. Он, разумеется, не мог предложить такого всерьез, но знал о моем отвращении к веществам . Даже сейчас его замечание насчет наркотиков и алкоголя вызвало у меня неприятное, почти физическое ощущение, как будто меня куда-то толкают и волокут, поспешно и жадно. Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

Наконец, очередь дошла до нас. Молодой билетер надел мне на руку браслет для несовершеннолетних, смерил оценивающим взглядом мои волосы до пояса, приподнял бархатный заградительный канат, и сначала проскочила внутрь я, а за мной по пятам — Джей.

— Серьезно, Анна, — засмеялся он у меня за спиной, — не позволяй мне сегодня стоять на пути у всех этих ребят.

Джею приходилось говорить громче — мы вошли в зал, а там уже было полно народу, и гремела музыка. Мне конечно, следовало собрать волосы, — я отлично это знала, но Яна, сестра Джея, уговорила меня их распустить. Я перекинула волосы через плечо и принялась скручивать их пальцем в жгут, глядя на густую толпу и помаргивая от шума и ярких вспышек эмоций.