Константин Калбанов: Рыцарь ч.3

— Да…

— Рем, раз уж попросил старика вмешаться, то помалкивай.

— Прости отец.

— Все мы знаем, что мнение о тебе как о денежном мешке ошибочно, и ты сам поддерживаешь его среди окружающих. Понятно, что так проще делать дела. Но ты уж успевай перестраиваться, когда говоришь в кругу семьи и друзей. Эндрю, Андрэ, я надеюсь, вы не подумали о моем сыне ничего предосудительного?

— Нет, конечно, — тут же отозвался купец.

— Что вы, мэтр, — поспешил поддержать друга Андрей.

— Вот и ладно. Теперь самое главное. Андрэ, Анна знает о твоем намерении?

— Да, мэтр.

— Ну, мне что, все клещами из тебя тянуть.

— Я имел с ней не простой разговор, — правильно понял тестя Андрей. — Она наотрез отказывается оставаться у вас. Мы ведь собираемся переселяться туда практически всем селом. В Новаке останутся только люди маркграфа, все остальные выказали желание отправиться со мной, даже вдовы погибших. Анна говорит, что не след жене их сюзерена оставаться в безопасности.

— Это только отговорка, — вздохнул старик. — Сдается мне, что главная причина в том, что она столько пережила, пока ты был в степи, что теперь боится с тобой расстаться хоть не на долго. Не нужно краснеть. Моя дочь тебя любит всем сердцем и душой, а потому пойдет за тобой куда угодно. Ты это знаешь, и мы это знаем. Но ты собираешься идти в Кроусмарш. Туда, где уже пятьдесят с лишним лет люди ни как не могут закрепиться, хотя и изгнали орков. Анна пойдет за тобой. Мало того и сына возьмет с собой, потому как она не сможет оставить в безопасности свое дитя, пока дети твоих вассалов подвергаются опасности. И это, мы все знаем. Так вот теперь скажи, стоит ли это твоего решения? Нет ли иного выхода?

— Иначе я поступить не могу.

— Не хочешь объяснить почему?

— Нет, метр. Не сейчас.

— Ты во что–то влез и вам с Анной и Ричардом все одно угрожает опасность? Я правильно понимаю?

— В некотором роде.

— Инквизиция, — при этих словах, Рем не отдавая себе отчета, перекрестился, Эндрю сжал челюсти, катая желваки, а Андрей невесело ухмыльнулся.

— Я не искал неприятностей, но они сами нашли меня.

— Этим ты обезопасишь себя и семью?

— Да, метр.

— Тебе нужна помощь?

— Пока только ваше понимание, ну и разумеется приданое Анны.

— Эти деньги Анны, а значит и твои. Вы получите их по первому требованию. Рем.

— Я все понял, отец.

— Ну вот и решили. Пойдемте обедать. Так как Ричард, не пора ли уже начать топать ножками.

— Он упирается, — улыбнулся Андрей, — предпочитает передвигаться сидя, но делает это весьма сноровисто.

— Это я заметил, но пора уже становиться на ноги.

— Бесполезно, метр. Придет время и сам пойдет.

— Нет, он пойдет еще до того, как вы уедете. Ну что Ричард, покажем им, на что мы способны.

— Гы, — это гы прозвучало как–то очень уж решительно и дед поставил внука на ножки, ободряюще улыбнулся и отпустил. Карапуз какое то время стоял покачиваясь и озираясь в поисках опоры, но не находя ее растерялся. Ближайшей опорой был вставший на колени в отдалении дед, который манил его к себе, но не торопился протянуть к нему уже ставшие привычными руки. Маленький Ричард постоял некоторое время, раскачиваясь из стороны в сторону стараясь удержать равновесие и вдруг осветившись радостной улыбкой весело гыкнул и почему–то избрав своей целью Андрея бодро семеня ножками устремился к отцу, хотя до него было куда дальше. Преодолев три метра, отделявшие его от Андрея и едва не упав, он вцепился в его колени и вновь радостно гыкнул.

— Ну вот, ни какой тебе благодарности, — кряхтя поднялся на ноги метр Вайли. — Шельмец ты эдакий. Это я поверил в то, что ты пойдешь, а не твой папаша, так что же ты к нему–то побежал.

Задорно засмеявшись осмелевший Ричард отпустил колени обнимающего его отца и избавившись от его опеки быстро перебирая ножками, как спринтер рванул к деду. Вцепившись в его колени малец задрал голову и глядя в глаза старика заливисто заверещал, выказывая таким образом, переполнявшие его чувства.

— Ну слава тебе Господи, вспомнил, — по стариковски добро улыбнувшись обрадовался дед.

Вновь вошедшая в кабинет Анна, на этот раз ее привлек радостный гомон, застала душещипательную картину. Четверо взрослых встав квадратом, заигрывая с ее Ричардом, словно дети малые, подманивали его каждый к себе, а малец азартно вереща от переполнявших его чувств быстро перебирая ножками метался от одного к другому, без какой либо системы и порядка, в общем как душа ляжет. При виде начавшего ходить сына, у Анны разлилось по груди тепло и охватила гордость за сына, который наконец решил сделать свои первые шаги, в этом прекрасном и в то же время опасном мире.