– Ну а те, кто умирает, сражаясь за неправое дело?
– Таких нет! Есть лишь различные пути к достижению славы и обретению воинской чести.
– Различные пути! – воскликнул Зейн. – Это бессмысленная жестокость!
– Значит, говоришь, жестокость, – заметил Марс, как будто радуясь брошенному вызову. – Думаю, и тебе приходится проявлять ее. Скажи, многие с радостью прощаются с жизнью, вознося хвалу Создателю? Отвечу за тебя: чертовски немногие! Даже твои реформы – зверство по сравнению с тем, что я предлагаю своим клиентам.
– У нас общие клиенты, – возразил Зейн.
Марс пожал могучими плечами – впечатляющее зрелище.
– Такое случается реже, чем ты вообразил. Лучше подумай о смертной казни! Тебе нравится, когда человека забрасывают камнями, и не обязательно за убийство – мог, к примеру, всего лишь проводить время с женщиной, которая сама хотела этого? Или когда его приколачивают к кресту из-за веры? Четвертуют за то, что он, умирая от голода, украл буханку хлеба, отрывают руки и ноги, привязав к ним цепи, которые тащат в разные стороны шесть лошадей, потому что несчастный отказался выкупить свою жизнь, сжигают на медленном огне по сфабрикованному обвинению в колдовстве? Ну как, нравится?
– Нет, конечно, нет! – ответил Зейн растерянно, ошеломленный таким бурным натиском. Марс оказался прирожденным оратором. – Но теперь все по-другому.
– По-другому! – презрительно фыркнул собеседник. – Я помню эту французскую реформу. Доктор Гильотин изобрел огромный нож, быстро и чисто отрубавший людям голову. Никакого кровавого месива, снесенных ненароком плеч или макушек, а также рук тех, кто удерживал приговоренного. Прогресс и человеческий гений принесли то, что прежде было достоянием элиты, в массы: раньше только дворян приговаривали к смерти от меча. А помнишь ли ты, что потом произошло с изобретением нашего гуманиста? Я тебе скажу: выяснилось, что гильотина сделала возможным массовые убийства по политическим мотивам! По тысяче в день, вжик-вжик! Французская революция прославилась этим триумфом человечности!
Зейн промолчал: Марс явно провоцировал спор.
Они приблизились к дымящимся останкам хижины. Мимо шел солдат. Внезапно из развалин выбежала маленькая девочка лет десяти. Солдат повернул ружье, но остановился, увидев, что перед ним вовсе не партизан. Девочка бросилась вперед, сжимая в руке что-то металлическое. Добежав до солдата, дернула за какое-то кольцо…
– Эй… это же граната! – воскликнул он в ужасе.
Девочка обхватила его, не отпуская свою страшную ношу. Солдат попытался вырваться, но она прицепилась, как пиявка. Горевшая в глазах фанатичная ненависть вложила недетскую силу в тщедушное тельце. Наконец прогремел взрыв.
Куски окровавленной плоти разбросало повсюду. Разрушенная стена стала красной.
– Какая величественная и прекрасная картина! – с чувством воскликнул Марс. – Ребенок принес славу и почет своей семье.
– Слава, почет? – вскричал Зейн. – А по-моему, ужас и смерть!
– Да, и это тоже, – спокойно кивнул Марс. – В подобных случаях они часто сопутствуют друг другу. Такие моменты и делают даже мелкую стычку незабываемой.
Появился еще один солдат – услышал взрыв и теперь увидел, что произошло. Он поднял ручной огнемет и пустил струю пламени в сторону разрушенной хижины.
Оттуда сразу выскочил совсем маленький мальчик и помчался к врагу. Но тот повел стволом, и ребенок превратился в живой факел. Солдат продолжил методично поливать огнем хижину.
Черная дымящаяся масса на земле шевельнулась, раздался слабый стон.
– Если не ошибаюсь, твой клиент, – напомнил Марс Зейну.
Как он мог забыть! Часы показывали, что время истекло, а стрелка в камне указывала на мальчика. Зейн торопливо извлек душу, и душераздирающие стоны утихли.
– Какую славу обрел этот ребенок?
– Ну, он-то ее не заслужил, – признался Марс. – Парень не смог выполнить то, что задумал. А неудачники не удостаиваются почестей.
– Ничего подобного! Если бы не война, люди продолжали бы мирно трудиться, не произошло бы такого ужаса!
– Наоборот, – терпеливо произнес Марс. – Без войны простые крестьяне не смогли бы покончить с угнетением. Их бы до сих пор мучили, отбирали последнее, заставляли голодать. Да, они умерли бы чуть позднее, однако позорно – как овцы на бойне. Сейчас люди на твоих глазах учатся погибать подобно бесстрашным волкам, защищающим свою стаю! Насилие – просто видимая верхушка айсберга под названием «развитие общества». Оно подобно землетрясению, что является лишь внешним проявлением движения земной коры, а не дьявольским заговором с целью погубить побольше людей. Мой дорогой коллега, осуждать нужно не признаки, или, точнее, симптомы, а первопричину
Читать дальше