Пирс Энтони - Воплощения бессмертия. Том 2 [Компиляция, сетевое издание]

Утром они устроились рядышком с Роком на ковре и отправились в город. Попали в суматошное движение часа пик, когда общественных ковров поднималось в небо такое количество, что возникало чувство, будто находишься на земле. Казалось, ты плывешь по течению реки, а со всех сторон – сверху, снизу и по бокам – тебя окружают ковры.

– Кстати, – пробормотал Рок, – в суде ко мне следует обращаться «судья Скотт».

– Естественно, – ответила Джоли, которая надела деловой костюм, немного мешковатый на тоненькой фигурке Виты – зато в нем она выглядела чуть старше своих лет.

В зале суда им отвели место рядом со стенографисткой. Складывалось впечатление, будто Вита что-то вроде ассистентки или студентки, так что никто не оспаривал ее присутствие. Орлин внимательно рассматривала каждого обвиняемого, и Джоли видела сияние. Она шептала стенографистке:

– Виновен… по-настоящему виновен… невиновен… сомневаюсь. – А стенографистка подавала судье Скотту какие-то сигналы, о которых они, по-видимому, заранее договорились.

Вита как зачарованная следила за происходящим. Какая там скука!

– Сроду не видела столько подонков сразу! – подумала она. – И все хотят, чтобы судья считал их хорошими парнями, но мы-то их раскусили!

Объявили перерыв. Судья позвал стенографистку и ассистентку в свой кабинет.

– Мне удалось заранее просмотреть большинство утренних дел, – сказал он. – Многие из тех, кто предстал перед судом, попадают сюда не в первый раз, да и вообще имеют судимости. Вы о них ничего не знали заранее!

– Ничего, – подтвердила Джоли. – Мы не видели и не слышали ни о ком из обвиняемых раньше; мы делали выводы только по их ауре.

– Вы абсолютно точно определили настоящих преступников. Я потрясен.

– Дело в магии, которой обладает Орлин; она совершенствовала ее всю свою жизнь. И может сказать нам, кто кому подходит, может отличить плохого человека от хорошего и выяснить, кто лжет, а кто говорит правду.

– Мне часто приходится выносить приговоры при недостаточном количестве улик, и я иногда совершаю ошибки, принимая слишком мягкое решение. Меня очень это беспокоит, я боюсь серьезных просчетов, боюсь узнать через некоторое время, что из-за неверного вывода, сделанного мной в суде, совершено новое преступление. Я бы хотел, чтобы вы присутствовали на предварительном допросе и сообщали мне свои впечатления.

– Без стенографистки? Каким образом?

– Сидите тихо, положив руки на колени, но время от времени меняйте положение, точно вам стало неудобно. Если вы считаете, что все хорошо и подозреваемый невиновен, сделайте так, чтобы я увидел пальцы вашей правой руки; когда вы услышите ложное свидетельство и поймете, что перед нами действительно преступник, покажите левую. Я не буду комментировать ваши действия; вы просто должны постоянно держать руки в нужном положении.

– Хорошо, – согласилась Джоли. – Вот так – когда хорошо, а так – плохо.

– Она прикрыла левую руку правой, а потом наоборот.

– Именно. Вы можете оказаться гораздо более полезными, чем я предполагал.

– Это намного веселее, чем развлекаться с разными типами! – заявила Вита.

– Надеюсь, – сухо ответила Орлин.

Казалось, тот факт, что приходится иметь дело с грязной стороной жизни общества, каким-то неведомым образом ей помогает; причина, возможно, заключалась в том, что Орлин увидела, как мало среди живущих людей благородных или просто хороших.

В следующем деле, которое слушали при закрытых дверях, обвиняемым был обходительный бизнесмен, довольно красивый человек с начальственными манерами. На манжетах его сорочки сверкали запонки с бриллиантами, а на галстуке красовалась заколка с опалом.

– Я так рад вас видеть, судья Скотт, – добродушно проговорил он и протянул руку.

Судья ее не взял.

– Мы встретились с вами по официальному делу, мистер Бронкс.

– Называйте меня Весельчак, – проговорил Бронкс. – Я не сторонник формальностей.

– А вот я сторонник, – холодно ответил судья. – Насколько вам известно, вы присутствуете на закрытом предварительном слушании, и мы должны определить, нужно ли выдвигать против вас обвинение в растрате. Имеются ли какие-нибудь факты, которые вы хотели бы нам сообщить?

– Знаете, судья Скотт, я по-настоящему восторгаюсь вашей необычной манерой ведения дел. Говорят, что во время неофициального слушания вы можете узнать про преступника и его дело гораздо больше, чем прокурор за неделю.

Несмотря на добродушие и открытую, располагающую манеру себя вести, этот человек оказался самым настоящим злодеем. Его аура была чернильно-черной. Джоли уверенно показала судье, что она думает о мистере Бронксе.