Екатерина Тюрина - Дорога

Северин, без споров, аккуратно передал меня в другие руки. Так, хватит наглеть пора уже прийти в себя. Глаза с трудом, но открылись. Некоторое время я тупо смотрела в темное небо, пока не сообразила, что уже давным-давно глубокая ночь. Светильников не было, но мужчины этого, кажется, даже не замечали, преспокойно сновали туда-сюда. Еще одно отличие. Северяне, похоже, видят в темноте не уже кошек.

— Княжна, — наклонил ко мне голову Латъер. — Вам лучше? Нашла в себе сил ответить:

— Да. Поставьте меня, пожалуйста, на ноги.

— Как скажете. — Он аккуратно опустил меня на землю, придержав, однако, за плечи. И спасибо ему за это, ибо колени подгибались, и все никак не хотели слушаться.

— Сколько? — шепотом спросила я. Он понял.

— Трое, включая того из слуг, что был с тобой. Сарон сильно ранен. Ильги не так сильно, но тоже опасно. Князь все готово?

— Да, — ответил Северин откуда-то из темноты. — Ночных стоянок больше не будет. Чем быстрее пересечем границу, тем лучше. Ронэ я уже подлечил, так что проблем быть не должно. Лазорь, умеешь ездить верхом?

— Нет, — сгорая от стыда, пробормотала я.

— Ничего страшного поедешь со мной. По коням ребята! Лучше бы нам быстрее попасть домой.

И снова дорога. На этот раз без остановок, лишь ночью разрешалос встать на стоянку. И то только с полуночи и до первых лучей солнца а потом снова вперед. Я сидела в седле перед Князем. И то чувствовала себя ужасно, так что же было бы посади он меня одну на лошадь? Боюсь даже думать!

Они появились внезапно. Черные тени на лошадях мчались сквозь ветер и снег, а впереди них бежали почти неотличимые цветом от снега собаки. Или может волки? Огромные, чуть меньше лошадей, и с горящими глазами. Зверюги заметив нас побежали отрываясь от всадников и через несколько минут с лаем и визгом, как нашкодившие щенята, крутились прыгали вокруг Князя. Неужели узнали? Похоже на то, хоть я и не представляю, чтобы маленький песий разум мог запомнить кого-то кроме хозяина. Вот прискакали и всадники. Скинули с голов капюшоны… и оказались девушками, хотя я и не сразу это поняла. Не было привычных мне кос и причесок. Были короткие 'ежики' которые у нас даже мужчины не носили… Но они были красивы. Все светловолосые, но разных оттенков, с темными мерцающими глазами. Высокие, под стать мужчинами, это я заметила, когда трое из всадниц спешились и поклонились Князю. Он тоже покинул седло.

Была среди них и самая красивая. И вот она то и слетела с седла да бросилась в объятия Северина, повисла на шее прижалась так, как никогда не прижалась бы ни сестра ни дочь. В сердце больно защемило. А что я ожидала? Наверняка он любит, а уж в ее-то чувствах не усомниться никто. Горящие глаза, каждое грациозное движение все твердит: мой. И то с какой ненавистью она глянула на меня. И как ненависть сменилась злым презрением и злорадством, стоило ей заметить шарф закрывающий лицо. Северяне весело галдели между собой, собаки вертелись у них под ногами, даже лошади ласково тянули морды к девушкам… Только я сидя одна в седле, боящаяся даже шелохнуться чтобы не сверзиться неуклюже с седла, была в стороне. Обособленно. Одна. Я — чужая здесь. И это никогда не измениться. Кажется, именно сейчас я осознала это до конца.

Хотелось плакать. И не просто, а реветь, уткнувшись в подушку, и молотить по ней кулаками. Что-то странное невероятно тоскливое металось в груди, билось как в истерике… Одна… Чужая… На что я надеялась, когда ехала сюда? Зачем я нужна Князю, когда рядом с ним есть она? Конечно, я буду женой — навязанной обстоятельствами. А она любовницей, но горячо любимой… Чье положение лучше?

— Княжна, то с вами? Вам нехорошо?

— Все в порядке Латъер. Спасибо за заботу. Мне в колено ласково ткнулась мордой Белая. Князь заговорил ей ногу, но всадника нести она не могла и всю дорогу просто привязанная бежала позади отряда.

— Девушки будут сопровождать нас до самого дома. Теперь бояться больше нечего, — продолжал утешать меня Латъер. Добрый он… Видимо думает что мне страшно. Да мне страшно, но боюсь я отнюдь не призраков и не смерти, а всего лишь будущего… Вскоре Князь вновь сел в седло позади меня. Грозные воительницы пристроились по бокам и не прекращали весело щебетать, даже не пытаясь скрыть свою радость. В который раз меня поражает эта любовь по отношению к своему правителю. Моего отца только и могли, что ругать все кому не лень, хотя правил он куда как лучше предыдущего монарха. Что ж поделать, так у нас людей положено — обругал и сразу легче стало. Ближе к вечеру впереди показалось каменная громада, как мне пояснили — замка. Первая приграничная застава, там мы и переночуем. К этому времени я уже почти засыпала в седле, то и дело краем уха ловя ехидные смешки девушек. Они переговаривались между собой, и я разобрала в чужом языке несколько предложений. Суть их сводилась к тому что «детям давно пора в кроватку». Не очень приятно знаете ли. Наверное, я все же задремала, потому что когда открыла глаза, весь отряд уже спешивался во дворе замка. Суетились слуги, уводя лошадей, обнюхивались между собой собаки, что-то визгливо вопил тощий мужичок, размахивая руками… Лекарь, скорее всего, ибо смотрел он на Сарона и Ильги, которых стаскивали с лошадей и на руках утаскивали в теплое нутро каменного гиганта.