Ник Перумов - Имя Зверя. Том 2. Исход Дракона

– Я освобожу его. А вы… вам я зла не желаю, даже тебе, Гончая. Ты была просто слепым орудием.

Ксарбирус зарычал, захрипел, дёргаясь в живых путах, но чары сидхов держали крепко.

Глаза Стайни опасно сузились, казалось, взгляд её сейчас прожжёт сидху насквозь.

– Я бы так не торопилась. – Голос у неё пресекался от ненависти.

– Вот даже так? – полуобернулась сидха.

– Даже так! – взвыла Стайни.

Руны на её ошейнике ослепительно вспыхнули – неправдоподобно ярким, режущим глаз белым огнём. Из стали высунулись острые шипы, вонзились в плоть Гончей, шея Стайни окрасилась кровью.

Она закричала, забилась, голова запрокинулась, на губах проступила пена; но руки с нечеловеческой силой уже рвали опутавшие их стебли.

– Нет! – Сидха успела вскинуть ладонь, успела бросить ещё одно заклинание, но чары безнадёжно опоздали. Мелькнуло что-то стремительное, росчерк по темноте, свистнул клинок; удар должен был рассечь горло Нэисс, но и посланница лесного народа оказалась не промах. Взметнулась стражевая лоза, перехватывая оружие, оплетая эфес и сжимавшие его пальцы, норовя выкрутить, вырвать его из небольшой ладони.

– Получай!

Левый кулак Гончей задел успевшую чуть отстраниться сидху. Отстранившуюся – но недостаточно далеко и недостаточно быстро.

С легким, почти неслышным стоном Нэисс опрокинулась. Она не рухнула тяжкой колодой, нет, плавно опустилась, словно лист, сорванный порывом злого ветра.

Стайни замерла над ней, тяжело дыша. По лбу, щекам и подбородку Гончей стекали струйки пота, капли срывались, одна за другой падали на пол, выбивая странный ритм.

– А теперь и впрямь всё. – Голос Стайни срывался, казалось, она едва держится на ногах.

– Браво, браво, браво. – Кое-как, насколько позволяли путы, похлопал в ладоши Ксарбирус. – Великолепно, моя дорогая Гончая. Прошу при случае засвидетельствовать моё глубочайшее почтение пославшим тебя Мастерам. Великолепная операция, ничего не скажешь. Однако они рисковали… или же нет? Или они вообще не мыслят подобными категориями? Удержится как бы бывшая Гончая, дотянет до известного алхимика – хорошо, ну а нет – ошейник сработает?

– Какое тебе дело… – прохрипела Гончая, нагибаясь к бесчувственной сидхе. – Надо же, жива. А я-то думала…

– Не только у других Игла-до-Сердца подводит, – ханжеским голоском заявил алхимик.

– А ты вообще молчи, мэтр недоделанный. – Гончая сплюнула кровью. – Теперь всё действительно кончилось…

– Э, э, меня-то, может, освободишь? – заволновался Ксарбирус.

– Как же, нашёл дуру… – фыркнула Гончая. Она старалась держаться прямо, но получалось это плохо. – Ы-ы-ы-ы-э-э! – Её начало мучительно рвать.

– Эк тебя, – посочувствовал по-прежнему спутанный Ксарбирус. – То-то ты, милая, с ошейником так и не рассталась.

– Ы-ы-ы-э-э-э-х!..

– Прекрасный, прекрасный ответ. Очень выразительный. Твои хозяева, не задумываясь, убили бы тебя, Гончая Стайни. А ты готова на всё, лишь бы им угодить. Не пора ли и о себе подумать?

– Я… х-х-х-ха… уже подумала. Вот о нём. – Девушка кивнула на неподвижного дхусса. – О нём подумала. И о себе. Мы уйдём. А все Мастера, командоры, Ветви и прочее может провалиться сквозь землю или самолично утопиться в Гнили. Мне без разницы.

– Ну, желаю удачи, – отвернулся Ксарбирус. – Я так понимаю, ты сейчас всех нас добьёшь? И меня, и сидху, и даже гнома?

– А он разве жив?

– Неужели я так похож на хладнокровного убийцу?! – возмутился алхимик.

– Не стоит скромничать, мэтр, – очень похож. С того самого момента, как выдал нас «чашникам».

– Не «вас», а только дхусса, – ворчливо поправил Ксарбирус. – Однако стоит признать, что это оказалось бы наилучшим исходом. Причём для всех. А так…

– Х-хватит. – Стайни пошатнулась, взмахнула руками, вновь обретая равновесие. – Я тоже не убийца. Я хочу сказать – больше не убийца. Как там сидха сказала – я вам зла не желаю. Так и я тоже. Никому зла не желаю. Мы уйдём с дхуссом – а вы как хотите.

– Прекрасное, благородное намерение – вот только что об этом скажет другая Гончая?

Алиедора медленно поднималась к свету из глубины тёплого и ласкового моря. Тёплого и ласкового моря, на котором она никогда не бывала, если не считать время на пути к Смарагду.

Она видела историю Тёрна. Не человека и не дхусса. Ясно, что сам он не мог этого видеть или запомнить, значит, рассказали. И скорее всего сама высокородная Омми з’Элма. Теперь это знает и она, Алиедора.