Виктор Ночкин - Могила повелителя

Все смешалось, вассалы потеряли знамена господ, а сеньоры видели рядом только чужие цвета. Всадники Айхерна перестали быть войском и превратились в перепуганных беглецов.

Когда волна атакующей кавалерии налетела на строй копейщиков и замерла, предводитель орденских воинов с тяжелым вздохом объявил:

— Пора, братья.

Воины в белом развернулись и двинулись вдоль стены вправо. Они собирались занять позицию в стороне, но, чтобы не прокладывать путь в густой толпе ополчения, прошли позади пехоты. Цеховые оглядывались, некоторые неуверенно окликали белых:

— Куда? Что случилось?

— Отступайте в город! — отзывался глава представительства. — Возвращайтесь! Не суетитесь, без спешки входите в ворота! Продвигайтесь по улицам, освобождайте место тем, кто шагает следом! Не толпитесь! Отступайте в город!

Кое-кто хотел бы последовать совету доброго брата, но старшины не командовали отход, отряды цехового ополчения продолжали медленно продвигаться по полю вслед за кавалеристами. Пешим в толпе не было видно, что атака конницы захлебнулась, они еще не поняли, что сражение уже проиграно.

Тем временем всадники уже колебались. Кое-кто еще пытался отразить атаку клина, возглавляемого Лордом Тьмы, а менее храбрые уже разворачивали коней. Теснимые копейщиками, кавалеристы Айхерна сбились в кучу, теперь всадники сталкивались, отпихивали друг друга, стальные латы гремели, над полем стоял крик — выли раненые, кто-то, уже не скрывая страха, орал, чтобы его пропустили, иные требовали сражаться… Ройнгард ломился сквозь пеструю толпу всадников, топор в его искалеченной руке описывал широкие круги, массивное лезвие разваливало все, что попадало под удар, — вокруг Капитана разлетались кровавые ошметки, обломки оружия и исковерканные доспехи. Огромный гнедой конь, на котором восседал Лорд, потерял разгон, теперь он тяжело шагал по грудам изломанной стали и вопящей плоти, которую нагромоздил перед ними хозяин. Коню было привычно.

Вскоре Ройнгард оказался с ног до головы покрыт чужой кровью, влага пропитала плащ, крылья опали… Клин кавалеристов следовал за Лордом в нескольких шагах, вонзаясь в пробитый предводителем коридор, всадники в коричневом били копьями в стороны, метя в лицо. Разрыв посреди толпы кавалеристов быстро расходился, будто человеческое тело, в которое вонзается отточенный клинок. Казалось, ничто не в силах остановить размеренный натиск, никакая сила не сможет удержать вращение секиры Ройнгарда. Попадись ему на пути скала — разлетится в щебень… Многим, кто оказывался на пути Лорда, хотелось бы сбежать, но их со всех сторон стискивали, подпирали соратники. Несколько дворян — скорее от отчаяния и бессильной досады — дружно бросились на Ройнгарда, беспорядочно разя мечами и палицами. Топор Капитана пошел ниже, круша доспехи и разрубая тела. Первый противник отлетел с разрубленной грудной клеткой и развороченной кирасой, но у второго, кто подвернулся под лезвие, оказались отличные доспехи. Сталь столкнулась со сталью — не выдержала рукоять топора. С громоподобным треском древко сломалось. Капитан Ройнгард выпустил поводья и левой рукой ударил по протезу. В шуме битвы не было слышно лязганья механизма, но тиски исправно разжались, позволяя сломанному древку упасть. Лорд рванул рычаг — из массивного протеза вывернулся клинок. Гнедой конь снова шагнул, переступил неподвижное тело с врезавшимся в грудь обломком топора, Ройнгард теперь бил осторожней, этот клинок он берег, как собственную плоть. В сущности, так оно и было — короткий меч являлся частью знаменитой Железной Руки, неотъемлемой части Лорда Тьмы Ройнгарда.

Солдаты в коричневом теперь приблизились к командиру и сомкнулись позади него, чтобы защитить сзади и с боков — новое оружие Ройнгарда было слишком коротким… но конница Айхерна уже бежала.

Ополченцы не успели сообразить, что происходит, — в передних рядах, откуда было видно поле боя, подняли крик, но остальные не знали, что кавалерия бежит. Всадники врезались в ряды городской пехоты, их натиск был не менее сокрушителен, чем атака вражеской армии. Рыцари и их солдаты неслись, не разбирая дороги, валили и топтали всех, кто попадался под копыта скакунов. Ополченцы не могли посторониться, потому что шагали толпой, задние побежали к воротам, кавалеристы увязли в массе пехоты, теперь паника стала всеобщей, а солдаты Железной Руки, по-прежнему держа равнение, размеренно шагали по заваленному телами полю. Они не спешили, чтобы сохранить строй.