Дмитрий Распопов: Рыцарь Смерти

На следующий день Учитель отправил меня на охоту, он хотел, чтобы я сделал ему запас мяса. Это натолкнуло меня на отличную идею. Я теперь точно знал, как выманить затворника из его берлоги.

Вечером я приступил к осуществлению своего плана. За ужином я красочно повествовал, как вкусно и разнообразно кормят у отца в замке и как восхитительно готовит Ал’лилель. Кроме того, я обстоятельно перечислял список и количество блюд, подаваемых в замке к общему столу, и расписывал сладкие десерты, которыми постоянно балуют его обитателей. Вампир от этих перечислений все более оживлялся и принялся туманно намекать на возможность у меня погостить. Я сделал задумчивое лицо и, словно нехотя, признался, что буду долгое время отсутствовать, а в замке останется только Ал’лилель. Хотя… можно устроить так, что его там примут и без меня. Вампир явно заинтересовался моим предложением, не подозревая, что попал в ловушку — ведь теперь он сам хотел пожить в замке.

Кстати, с приходом Ал’лилель в замок отца жизнь там сильно изменилась, и не в последнюю очередь — в кулинарном плане. Она открыла местным поварам рецепты многих эльфийских блюд, и те готовы были носить ее на руках за обогащение своих познаний. Они все время старались затащить Ал’лилель на кухню, чтобы она рассказала или показала им новый рецепт. Но больше всего она покорила моего отца тем, что занялась Гитой — относясь к ней как к младшей сестре. Ал’лилель взяла дело воспитания и обучения в свои руки, и моя бедная сестренка вскоре исчезла из коридоров замка, обложившись книгами у себя в комнате. Правда, при этом она не забывала жаловаться всем родичам на то, что ее новая воспитательница — настоящий тиран, когда дело касается невыученных уроков.

Отец, видя такие явно положительные стороны воспитательного процесса, начал относиться к Ал’лилель не только как моей супруге, но и как к собственной дочери, полностью вставая на ее сторону во всяких спорных ситуациях с остальными обитателями замка. Он даже один раз поругался с Зирой, когда она приревновала его к невестке за то внимание, которое отец уделял Ал’лилель. Еще одной причиной ревности Зиры к моей жене было то, что раньше обучение Гиты лежало на ее плечах. Если до того оно ее тяготило и она рада была бы от него избавиться, то сейчас жалела об упущенных возможностях, поскольку воспитанием дочери Повелителя теперь занималась только Ал’лилель. А после того как отец несколько раз похвалил Ал’лилель за воспитание Гиты и за введение в рацион новых блюд, Зира совсем перестала разговаривать с эльфийкой.

За время конфликта между двумя женщинами я в очередной раз убедился, насколько умна моя жена. Ал’лилель не стала ничего говорить Зире, а просто попросила обучить ее владению мечом. Зира так растерялась от такой неожиданной просьбы, что согласилась, а когда поняла, о чем ее попросили, — было уже поздно, слово есть слово.

Пока Ал’лилель не была беременна, Зира на тренировках заставляла ее делать невозможное, чтобы та сама отказалась от обучения. Ал’лилель терпела и молча исполняла все то, что Зира придумывала в очередной раз. Когда же Ал’лилель в одном из тренировочных боев смогла победить ученика Тарна — в отношениях двух женщин наступил перелом, ведь как учитель Зира должна была гордиться своей ученицей. А вскоре такое отношение перешло и в бытовую сферу.

Едва живот у Ал’лилель стал заметен, Зира отменила чрезмерные физические нагрузки и стала для нее личным телохранителем, постоянно следя за тем, чтобы та не оступилась или не столкнулась с кем-нибудь. Кстати, от изменения своего поведения Зира сильно выиграла. Повелитель заметил ее отношение к моей жене и все чаще приглашал на ужин к себе в кабинет. В общем, именно поэтому я мог спокойно уйти из замка: с беременной Ал’лилель практически все — от слуг до воинов — пылинки сдували.

Слушая рассказы о еде, Учитель судорожно сглатывал слюну и спрашивал:

— Неужели в замке каждый день так много вкусной еды подается на стол?

В общем, вскоре он принялся уговаривать меня завтра же отправиться в дорогу. Я, поломавшись для приличия, согласился, судорожно стараясь, чтобы мои губы не растянулись в усмешке. Учитель был так предсказуем в этой своей слабости.

Правда, ждать, пока Учитель соберется в дорогу, пришлось два дня. Он никак не мог расстаться со своей библиотекой и старательно перетаскивал книги и все ценное в небольшую соседнюю пещеру, через специально сделанный мною пролом в стене. Только забив ее доверху и заставив меня замуровать лаз, он заявил, что готов к отбытию.