Альфия Гайфутдинова - Наследник престола

— Что?!

— Это так, но я знаю, что у него есть лекарство, которое поможет ему сохранить рассудок и не убить нас всех за ночь.

— Да? Будем надеяться оно действенное.

Венера рассмеялась.

— Ты сомневаешься в действенности лекарств твоего отца?

— Так это за этим лекарством он к нам приходил!

— А ты не знала?!

— Мой папа ни чего не говорил мне об этом лекарстве, он даже не рассказал мне кто Дементий на самом деле. Но мне непонятно, почему Дементий именно к моему отцу пришел.

— Но ведь Владимир и Велемир были хорошо знакомы с твоим отцом!

— Правда?

— Лиза, ты как будто из-за долин пришла.

— Но я, правда, ни чего не знала!

— Это… странно, но это многое объясняет. Ладно, обо всем по порядку, я тебе потом все расскажу, а сейчас нам пора бы уже вернуться.

Венера, а следом за ней и я, поднялась на ноги, и мы, переговариваясь, двинулись обратно в лагерь.

Когда мы вышли из лесу, перед нами разворачивалось нечто невообразимое. Дмитрий, возмущенно размахивая руками, непрестанно ругался:

— … Я не представляю, как можно быть настолько безответственным! Ты представляешь, чем все это может закончиться! Я знал, я так и знал, что так все и будет! А что же нам теперь делать? Я даже боюсь предположить, каким может оказаться итог!..

Хикмет удрученно качал головой, а Руслан взад-вперед расхаживался около костра. Единственным кто был, более ли менее спокоен, оказался Дементий, он все так же сидел под деревом, правда голова его была слегка опущена и он, не реагируя на ругань Дмитрия, о чем-то сосредоточенно размышлял, плотно сжимая губы.

— Что случилось? — Венера удивленно оглядывала всех присутствующих, выискивая у них ответ на свой вопрос.

— Все прекрасно, Венера, просто мой дорогой братец этой ночью всех нас перебьет! — лицо Дмитрия так исказилось гневом, что мне стало жутко. И я считала его красивым!

— Ты ошибаешься, Дмитрий! Этого не может быть, потому как…

— Он разбил лекарство, Венера! Разбил лекарство! Понимаешь! Когда упал вниз в пещере! И это, конец! Конец!

Я почувствовала, как сердце ухнуло куда-то вниз. Кровь отлила от лица.

Мы все должны были погибнуть. Погибнуть из-за моей глупости и моих капризов. Все. И только из-за меня одной.

— Может быть, что-то можно сделать? — я с трудом узнала в этом осипшем голосе свой собственный.

— Можно, — Дементий резко встал и вынул откуда-то из-за пояса серебряный кинжал и протянул его Дмитрию, — ты знаешь, что нужно. Ты ведь всегда этого хотел.

— Дёма, не надо!

— Дмитрий! Это последнее, о чем я тебя когда-либо просил, — спокойствие в голосе Дементия было жутким. Казалось, он все решил заранее, и требовалось только время, для исполнения его плана.

Я почувствовала, что мне становиться дурно.

— Я наверняка смогу сворить зелье, я знаю…

— Благодарю за заботу, Елизавета Еремеевна, но, во-первых, у вас нет необходимых ингредиентов, а во-вторых, даже ваш отец готовил его два дня. Дмитрий, не заставляй меня ждать, или мне сделать это самому?!

На лице Дмитрия появилась довольная улыбка, и он взял из рук Дементия кинжал. Боже мой! И мне нравился этот человек! Венера, соскользнув, упала в обморок. У меня на глаза выступили слезы.

— Дима! Не надо!!!

В тот момент, когда сверкающее лезвие взмыло вверх, время словно двинулось медленнее. Я рванулась вперед и повинуюсь неведомой силе оттолкнула, неподвижно стоявшего Дементия, готового уже ко всему, в сторону, а в следующее мгновение жуткая боль пронзила мое тело.

Где-то вдалеке тихо зазвучала переливчатая мелодия колоколов. С каждым мгновеньем она нарастала и становилась все громче, увереннее и сильней, в итоге она окутала меня громыхающей, невероятно мощной, но невероятно мягкой, заботливой и нежной волной. Все тело точно пронзило миллионом крохотных теплых иголочек, но это чувство не было неприятным, скорее наоборот. Неведомый до этого свет, внутри меня, поднялся навстречу этой мелодии и разросшись полностью заполнило меня. Все эти чувства соединились в одно и наполнили меня невероятной, неведомой силой.

Постепенно музыка стала утихать, свечение блекнуть, а колкие иголочки исчезать. Оставалось только тепло, но и оно точно ослабло, утихло, и хотя я почему-то знала, что оно осталось со мной, я не чувствовала его столь явно, как до этого. Можно было подумать, что оно просто скрылось где-то в уголках моей души и там до поры до времени задремало и это его спокойствие передалось и мне, я погрузилась в какой-то безумно-необычный сон.