Александра Лосева - Берегите бороду

— Элена, не кричи, услышат.

— Ты просто боишься!

— Конечно, боюсь. Я твой брат, я за тебя отвечаю. Знаешь, что с тобой сделает церковь? Ты думаешь, служители Единого тебя не тронут только потому, что ты дочь своего отца? Ты ошибаешься. Умирать придется долго и мучительно. Тебя не спасет ни магия, ни происхождение, ни красота, ни ум. Даже я тебя не спасу. Таким, как мы с тобой, не место в Железной империи. Пока мы здесь, каждый наш шаг — шаг над пропастью. И больше всего на свете мне не хочется, чтобы ты в эту пропасть упала, потому что я очень тебя люблю.

— Тогда научи меня. И мы будем равны, будем вместе, всегда-всегда, вопреки всему. Себ, пожалуйста. Пожалуйста…

— Элена, прекрати. Слышишь? Я твой брат, не забывай об этом. Элена! Хорошо, хорошо, я научу тебя. Только обещай мне, поклянись, что будешь осторожна, что не дашь никому повода заподозрить нас…Нет, пожалуйста, послушай меня. Это очень серьезно. Элена, послушай. Ну что ты делаешь…

— Братик, ты знаешь, как я тебя люблю?..»

— Иефа, что ты делаешь? Вернее, что ты пытаешься сделать?

— А что?

— Ты еще и в любовной магии подвизалась?

— В КАКОЙ магии?!

— В ТАКОЙ! Зачем ты сейчас пыталась меня зачаровать?

— Что я пыталась сделать?!

— Зачаровать. Что-то среднее между гипнозом и соблазнением, другими словами, очаровать и подчинить своей воле на какое-то время. И не говори, что ты не понимаешь, о чем речь.

— Ааронн, но я, правда, честное слово, я никогда…

— Хорошо, допустим, ты об этом ничего не знаешь. Но ведь мы пытались отработать вызов болотных огней, а ты почему-то… Причем я ощутил очень сильное внушение. Что произошло?

— Я задумалась просто…

— Задумалась? Интересно, о чем… Хм… Ладно, не красней, главное, запомни — мысль материальна вообще, а твоя мысль — в особенности. Кажется, я наконец понял, как это у тебя получается.

— Ааронн, но я действительно… Ты пойми, я…

— Прекрати переживать, тебе не десять лет. В твоем возрасте нормально думать о мужчинах. Кстати, обо мне думать — тоже нормально, правда, совершенно бессмысленно.

— Я о тебе не думала!!

— Ну конечно.

— Ааронн, я тебя терпеть не могу, ты надменный, самовлюбленный, надутый сноб!

— Иефа, контролируй эмоции, займись лучше болотными огнями. Иефа, я сказал — болотными огнями! Иефа, прекрати! Иефа! ИЕФА!!!

— Иефочка, а что такое произошло с нашим достойным проводником? Почему он стоит, как статуя, и не двигается? У него что — столбняк?

— Столбняк.

— Твоя работа?

— Моя.

— Надо же, а я думал, никакого толку от этих тренировок не будет. Похвально, но ведь Ааронну, скорее всего, не очень удобно.

— Зулин, ну должна же я на ком-то тренироваться. Могу на тебе, жалостливый ты мой.

«— Себ, я со смеху умру! Себ, ну послушай! Ты знаешь этого — с Белых холмов, противный такой мужичишка, плюгавенький, глазки хитрые, у него еще, кажется, малюсенькое поместьице где-то возле меловых штолен имеется…Как же его…Вот, вспомнила! Этьен. Этьен Монблан. Смешное имя, правда?

— Тебя его имя так развеселило?

— Фу, Себ, какой ты скучный… Тебе совсем-совсем неинтересно?

— Ну, рассказывай. Хотя нет, дай я сам догадаюсь. Ты собирала цветы на лугу, а он ехал мимо и, разумеется, свалился с лошади, пораженный твоей неземной красотой. Я прав?

— Почти, хотя недостаток воображения сказывается. Вот, обними меня и слушай. Я собирала цветы на лугу, на том, дальнем, помнишь, там такие чудесные флоксы растут? А он действительно ехал мимо и действительно чуть не свалился с лошади. Представляешь — подходит ко мне: шляпа на ухо съехала, лицо пунцовое, носом сопит, а нос весь в пыли, и глаза старательно так таращит. Я на него смотрю — ты же знаешь, как я иногда умею смотреть — и говорю, мол, сударь, не ушиблись ли вы ненароком? А он слюну сглотнул и понес какую-то околесицу, что теперь сердце его разбито на веки вечные, что нет ему теперь ни сна, ни покоя, любовь, морковь и незатейливые утехи на сеновале. А я ему говорю, мол, не по себе птицу выбрали, сударь. А он — мол, не смею и надеяться на что-то серьезное, но, может, прекрасная дама воспримет его как забавное и полезное с точки зрения любовного опыта приключение…Руки ко мне тянет, представляешь, нахал какой! Кто он, а кто я! Я ему говорю, мол, сударь, вы себя в зеркале видели хоть раз?! А он мне — в мужчине внешность — не главное, с годами я это пойму, а время, проведенное с ним, буду вспоминать с удовольствием, не сойти ему с этого места. Ах, говорю, вот как? Сейчас проверим. Он разохотился, штаны уже спустил, хихикает, ловить меня собрался… Ой, не могу… Я рукой шевельнула, незаметно так, замораживающее заклинание шепнула… Представляешь, стоит посреди луга без штанов, все торчком, глаза вытаращил, а сказать ничего не может… Вот, говорю, сударь, Единый все видит, вы меня обмануть хотели, а он вашу клятву услышал и невинную мою особу спас. Ручкой помахала и ушла. А он так и остался. Интересно, видел его кто-нибудь или нет? А, Себ? Как ты думаешь, братик? Себ? Почему ты молчишь? Себ?