Альмира Илвайри - Город над синей рекой

Цветущие кусты шиповника расступились, открывая зеленую лужайку с фонтаном. Я крутил головой, гляда по сторонам, уж очень необычный здесь попадался народ.

Вот, например, крылатая девушка в летнем сарафане с тонкими бретельками, читающая книгу на скамейке под ивой. Сарафан у нее голубой с желтым, волосы и перья на крыльях тоже голубоватого оттенка. А вот парень в просторной рубашке с вышитым воротом и здоровенный лохматый пес, расположившиеся на газоне у самой воды и негромко беседующие. Или два паренька, идущие по дорожке нам навстречу, что-то увлеченно обсуждая; один из них размахивает руками, и перед ним в воздухе появляются какие-то значки и цифры, словно математические формулы.

Мимо нас промчались девочка в коротком платье и… плюшевый медведь! Примерно ее роста, с черными блестящими глазами-бусинками. Будто ожившая игрушка. Я проводил их взглядом.

Девочка и игрушечный медведь подбежали к фонтану. Мишка взялся за край чаши, приподнялся на цыпочки и заглянул. Бьющая вверх струя воды качнулась, и из нее вышло еще одно необычное существо: вроде маленькой феи, сотканной из мельчайших водяных капелек. Набрав в крошечные ладошки воды, она плеснула на плюшевого медведя. Тот фыркнул, ударил лапой по воде, пытаясь ее схватить, но она будто растворилась, через мгновение появившись на другом краю чаши.

К крылатой девушке тем временем подкрадывался обитатель Города одной "национальности" с Акселем, только он все же выглядел больше человеком, чем самолетом, и доспех у него был светлым, почти белым, как и короткие жесткие волосы. Девушка по-прежнему читала, делая вид, что ничего не замечает. Он неслышно скользнул к ней и прикрыл ладонями ее глаза. Она рассмеялась, отвела его руки от лица:

— Дуг, как ты неожиданно!..

— Неправда, Снежа, ты запеленговала меня еще на подходе к парку. — Оперевшись рукой о спинку, Дуг перемахнул через скамейку и сел рядом. На его броне и самолетных крыльях замерцали блики света, отражавшегося от воды. Они заговорили о чем-то своем. Когда мы прошли мимо, они улыбнулись.

Дорожка привела нас к воде и небольшому открытому павильончику, который Сережка назвал "русалочьим домиком".

— Только русалок здесь нет, — сказал он. — Они живут дальше, у моря… А сюда приходят стихии воды, такие, как Студеника, которую ты видел в фонтане. Они любят общаться с людьми. А еще они любят, когда музыканты для них играют.

Пройдя вдоль пруда, мы снова ненадолго нырнули под своды деревьев и вышли к подножию невысокого зеленого холма, окруженного со всех сторон цветущими липами. Выложенная плоскими камнями дорожка поднималась к маленькой белой часовне. Только вместо креста на ней было золотое солнце. Веселое такое солнышко с кудрявыми лучами-волосами и улыбкой во все лицо.

— Нам туда, — махнул рукой Сережка в сторону часовни с солнышком и помчался вверх, шлепая босыми пятками по камням. Я последовал за ним.

Подбежав к часовне, Сережка приоткрыл массивную дверь с бронзовыми скобами. Мы прошли внутрь и оказались в просторной светлой горнице с рядом сводчатых окон и длинным столом, накрытом скатертью. На столе кто-то поставил скромный букет полевых цветов в глиняной вазе. Еще дальше располагался стеллаж с книгами. На киоте в углу стояла икона Богоматери, укрытая вышитым полотенцем, перед ней горела лампада. Пол от входа до противоположной двери покрывал тканый половик.

— Ух ты… — проговорил я. — Я думал, это маленькая часовня. А тут такая огромная комната!

— Так часовня — только вход, — объяснил Сережка. — А мы уже в самом Тереме.

— Мы что, телепортировались? — удивился я. Сережка рассмеялся:

— Ну, почти. У нас пространство устроено по-другому. Оно четырехмерное. И когда мы ходим по Городу, то перемещаемся по всем четырем измерениям. Математики лучше знают, как это обьяснить… А таких входов много по всему Городу. Для удобства. Просто если бы все заходили в Терем через парадное крыльцо, представляешь, какая была бы толпа!

Дверь с противоположного конца открылась, и в горницу вошел… хоббит? Невысокий, наверное, мне по плечо. С пышной шевелюрой соломенного цвета, остриженной в кружок, и круглым румяным лицом. Он носил зеленую рубашку, подпоясанную кушаком, и просторные коричневые штаны. В руках у него был стеклянный флакон с лампадным маслом.

— Здравы будьте, отроки! — приветствовал нас он. — Вы к Князю Всеславу, поди? Нет сейчас Князя. Завтра он будет.

— Здравствуй, Бажен, — сказал Сережка. — Юрик у нас гостит, и я хочу показать ему Терем.