Альмира Илвайри - Город над синей рекой

— А чем отличаются разные Города?

— Архитектурой, языком, на котором в них говорят… Много чем. Кстати, язык другого Города выучить несложно. Я за два дня выучил японский перед товарищеским турниром.

— Японский за два дня? — не поверил я. — Врешь!

Сережка рассмеялся:

— Я же говорил, у нас многое по-другому. Сестра считает, что я мог бы выучить и за день, если бы не ленился… Ну так дальше. Некоторые Города завершены. А некоторые еще строятся, как наш. Каждым Городом правит Князь — ну или Король, или Даймё, как он называется на местном языке. Нашего Князя зовут Всеслав.

— Это не его настоящее имя, — пояснил Вихрь, повернув к нам голову. — Мы зовем его Князем Всеславом, потому что к нему надо как-то обращаться на человеческом наречии. А его настоящее имя звучит по-другому, на нашем языке его и не выговорить.

— Так Князь Всеслав не человек? — спросил я. — А кто он? Ангел? Или маг?

— Нет, не ангел и не маг. Он… — Сережка замялся, — не знаю, как обьяснить… Он классный! Ты сам увидишь.

— На одном из древних языков их называли Ремесленниками, — добавил Вихрь, снова решив блеснуть эрудицией. — Но это плохое название. Их вернее было бы называть Художниками.

— Я тоже учусь на художника, — сказал я. — В художественной школе.

— Э, молодой человек, это совсем другое, — с легкой иронией отозвался крылатый конь. — Может, тебе повезет, и Князь Всеслав покажет свои картины. Тогда ты поймешь, что такое Художник… Вон уже Город-то, — Вихрь мотнул головой вперед.

Холмы расступились, впереди блеснула голубая полоса реки. Над ней, на высоком берегу, поднимались крепостные стены и башни с шатровыми крышами. А за ними сияли белизной, лазурью и розовым нарядные здания, высились колокольни, жарким золотом пылали купола церквей. Вихрь нес нас мягко и словно не торопясь; однако Город и река приближались быстро.

— Как мы переберемся на тот берег? — спросил я. Нигде в обозримой окрестности не наблюдалось моста, а река была широкой. Вихрь повернул голову и насмешливо глянул на меня:

— Как ты думаешь, юноша, крылья у меня для красоты?

— Извините, — пробормотал я, досадуя на себя: мог бы и догадаться.

— Да ладно, Юр, — проговорил из-за моей спины Сережка. — Я тоже не сразу ко всему привык. О, смотри! — Он тронул меня за плечо и указал наверх: — Дружинники летят на тренировку!

Я поднял голову. Высоко над нами, под розовеющими утренними облаками мчались в ряд крылатые кони разных мастей. На их спинах сидели люди в легких доспехах. Утреннее солнце золотило их кольчуги и рассыпалось множеством отражений в круглых нагрудных щитах. Их возглавлял человек с длинными развевающимися волосами пшеничного цвета, на коне такой же серебристо-серой масти, как Вихрь.

— Ого, их ведет сам воевода Александр! — прокомментировал Сережка. — Ну он устроит им тренировочку! Потом неделю будут отлеживаться.

— Так, добры молодцы, приготовиться к взлету! — предупредил Вихрь. Я снова вцепился в пышную конскую гриву. Сережка обхватил меня руками. Вихрь расправил крылья, оказавшиеся огромными, как у пассажирского самолета, с силой ударил ими о воздух и круто забрал вверх. Пожалуй, если бы Сережка не держал меня, я бы свалился. Сам он сидел на коне как влитой.

Теперь река и Город оказались внизу, видимые как на ладони. Казалось, перед нашим взглядом раскрылась шкатулка с драгоценностями. Под нами проплывали играющие радостным многоцветьем дома со ступенчатыми крышами, крылечками и башенками, увенчанными звездами и фигурками диковинных зверей, площади с фонтанами и скульптурами, белостенные храмы со сводчатыми порталами и странными крестами, вписанными в золотой солнечный круг… И всюду яркими зелеными пятнами вкраплялись сады и скверы. Город утопал в зелени.

Улицы, как ручейки, сбегались к огромному белому зданию, раскинувшемуся подобно острову посреди Города, с многочисленными башнями и башенками, двускатными и шатровыми крышами, крытыми галереями, переходами и украшавшими порталы кокошниками. Шпили башен венчал золотой солнечный лик с кудрявыми лучами — такой же, как на нагрудных щитах дружинников, которых мы только что видели. Что-то необычное чувствовалось в этом здании. Оттуда веяло ощущением странной, нечеловеческой, но скорее всего, доброй силы.

— Это Терем Князя Всеслава, — пояснил Сережка из-за моей спины. — Он внутри еще больше, чем снаружи.

— Зачем Князю такая громадина? — спросил я. Сережка ответил:

— Князю — незачем. Это для нас. Чтобы он мог говорить с каждым из нас одновременно. Там много интересного: библиотека, картинная галерея, Зеркало миров… А вон в той большой башне — Зал Совета, где Князь Всеслав собирает всех Старших, когда нужно решить что-то важное.