Альмира Илвайри - Ветер

Прижимая раковину к груди, Кими поспешила к ближайшей двери — магазину украшений из янтаря. Порыв ветра пригнул верхушки кленов, обрывая листья, и пронесся над ее головой. Следующий порыв растрепал волосы Кими и чуть не сбил ее с ног. Она буквально влетела в магазин, дверь громко захлопнулась за ее спиной. А за окном уже кружились над тротуаром сорванные ветки, прошлогодние листья, цветные обертки от мороженого и полиэтиленовые пакеты. По небу бежали низкие иссиня-серые тучи. Несколько раз в стекло ударили крупные капли.

Кими стояла у окна, держа в руках белую морскую раковину. Ветер бился в окна, словно просясь внутрь, свистел и выл на улице, и девушке слышался в его шуме и завывании тоскливый, плачущий голос… Неожиданно порывы ветра стихли, карусель листьев и мусора улеглась, небо на глазах начало расчищаться. Минута, другая — и низкие тучи исчезли совсем, открывая по-вечернему золотистое небо с легкими розовыми облачками. Кими спохватилась — дядя Нико волнуется, наверное… А она еще должна купить продуктов на вечер. И карандаши… не забыть бы про карандаши.

Накормив дядю ужином и вымыв посуду (дядя Нико говорил, что она должна привыкать к женскому труду), Кими ушла спать в мансарду, где она заранее приготовила постель. Ей не спалось. Запрокинув руки за голову, девушка лежала с открытыми глазами и слушала ночную тишину. Ей вдруг захотелось, чтобы пришел ветер.

Ему ведь грустно и одиноко.

И ей одиноко.

Может быть, они смогли бы развеять одиночество друг друга… Кими встала, накинула плед на плечи и открыла окно. Тихонько позвала:

— Приходи ко мне. Ты ведь один. И я одна. Вдвоем будет не так грустно.

Зашелестели листья — словно легкий вздох пронесся в темных кронах каштанов. Прохладная волна ночного воздуха легонько коснулась лица девушки и будто невидимая рука ласково встрепала ее волосы. Кими улыбнулась:

— Здравствуй. Давай знакомиться. Меня зовут Кими.

Кими и дядя Нико жили уже месяц в этом городе. Дядя работал электриком, Кими устроилась в одном из кафе. У нее появилось много знакомых среди молодежи, но друзей по-прежнему не было, кроме разве что старого Илсара, бывшего моряка, по вечерам работавшего смотрителем маяка, а днем продававшего морские раковины на городской площади.

Илсар жил в домике рядом с маяком. По выходным Кими приезжала к нему в гости на велосипеде. Бывший моряк заваривал свежий чай, раскуривал трубку и начинал рассказывать про свои плавания, про страны, в которых побывал. Кими слушала и рисовала в своем альбоме. Иногда это были зарисовки по рассказам Илсара, иногда — что-то свое.

— Илсар, а Вы верите в гандамов? — как-то спросила она.

— Когда был мальчишкой — верил, — ответил бывший моряк. — Они жили на соседнем континенте. У них был целый город из металла. Потом, когда им понадобилось улетать, город превратился в огромный звездный корабль и унес их. Поэтому никто и не может найти их следов. А историки и археологи до сих пор спорят, что это за высокие крылатые фигуры изображены на Мейарских пирамидах.

Кими отхлебнула горячий чай с лимоном:

— А я в них тоже верю. И мне нравится их рисовать.

— Можно посмотреть? — спросил Илсар, кивнув на альбом.

— Можно, — ответила Кими. — Только не смейтесь, хорошо?

— Не буду, — пообещал Илсар. Кими протянула ему свой альбом.

Илсар неторопливо просмотрел рисунки один за другим. Вернув девушке альбом, он серьезно проговорил:

— Ты замечательно рисуешь, Кими. Почему дядя не отдает тебя в Академию художеств?

— Он считает, что женщина должна заниматься домашним хозяйством, — грустно ответила Кими. — Да и дорого это — Академия… — Вздохнув, она призналась: — Я ему не родная вообще-то. Мои настоящие родители погибли во время кораблекрушения. Меня нашла тетя Мару на берегу. Она меня удочерила, а дядя потом меня отсудил, когда они развелись.

— И до сих пор имена твоих настоящих родителей не установлены? — спросил Илсар. Кими покачала головой:

— Нет.

— Странно… — Илсар выпустил кольцо дыма. Девушка посмотрела на темнеющее небо за окном и встрепенулась:

— Илсар, я пойду. Он уже здесь.

— Смотри осторожнее, — предупредил Илсар, — а то и вправду унесет. Что я потом скажу твоему дяде?

По узкой винтовой лестнице с потертым канатом вместо перил Кими поднялась наверх и вышла на балкон, прямо под стеклянным окном маяка, из-за которого теперь светил желтовато-белый луч. А он уже был здесь, ее Ветер, он ждал, когда она выйдет к нему. Он кружил возле башни маяка, бился в стены и поднимал песок внизу на берегу, словно выражая свою тоску и боль. Но ее он касался лишь ласковым дуновением.