Юлия Васюкова - Девять жизней одной Кошки

В архиве, как и в любом месте, где складируется необходимая и важная документации с большим сроком хранения, имеется ряд столиков, с удобными креслам и магическими светильниками над каждым для работы с информацией. И сейчас они пришлись как нельзя кстати.

Я устроилась в одном из них и разложила перед собой все имеющиеся у меня бумаги. С одной стороны те, что писались на меня, с другой те, где была информация на кое-кого другого, кое-кого весьма высокопоставленного. Всё что мне нужно, это лишь подделать почерк этих сознательных и очень любознательных информаторов, написав то, что нужно мне. Точнее подкорректированную, уже имеющуюся информацию. Конечно, можно раскрыться подобное мошенничество, эту достаточно примитивную подставу. Но кто будет усердно копать, если уже имеются виновные?

Слова легко складывались в строчки, выводя достаточно незамысловатый текст, обрывок которого попадёт на стол Высшего Судьи:

"Засим сообщаю так же о том, что судья третьего ранга Этгар замечен в связях с особо активной группой Отступников, замеченной на севере, близ города Далур. Ему известно местонахождение главного центра сбора помощи для этих мерзавцев, предавши свою родину и честь.

Ещё мне известно то, что пленный Алексан Вэст попал в тюрьму Экмейнт по ложному обвинению, сфабрикованному тем же самым судьей.

Аноним"

И в том же духе ещё штук пять кляуз. Чем больше, тем лучше. Почему-то все верят количеству одинаковой информации, а не её качеству.

Вздохнув, отложила перо, потянулась и размяла затёкшую шею. просидела здесь час, если не больше. Не люблю столь бездарно проводить время, копирование почерка не даёт полёта фантазии или хоть какого-то удовлетворения от собственной работы.

Ещё раз пробежала взглядом по тексту, внимательно всматриваясь в него. Всё почти идеально, есть некоторая небрежность, но никто не обратит на неё внимания.

Улыбнулась своим мыслям и рассмеялась, позволив себе немного веселья, перед самой главной частью моего плана. Точнее перед предварительно главной частью плана.

Встав, вобрала бумаги, уничтожила следы и прямым порталам переместилась из архива к кабинету Высшего Судьи. Он располагался на третьем этаже и его охраняли так, как будто там несметные сокровища, не меньше.

Короткий стук, дождалась ответа и разрешения войти. Открыла дверь, перешагнула порог и произнесла, преданно взирая на сидящего за столом мужчину, нацепив на лицо самую милую из своих улыбок:

— Господи Высший Судья, у меня есть новости, которые могут заинтересовать Вас. И мой долг, как преданного слуги, сообщить Вам об этом.

— Проходи, Шелара. Проходи…

Дверь закрылась за мной, отрезав пути к спасенью, да я и не нуждалась в нём. Ну что? Начнём игру, жизнь?

Делаем ставки, господа…

Казнь не самое приятное зрелище. Но как судья я научилась абстрагировать от этой грязи, даже стоя на помосте и зачитывая приговор. Я не дрогнувшей рукой нажимала на спусковой курок, ломала позвоночник, открывала люк под ногами и опускала гильотину на беззащитную шею.

Подсыпать яд, устроить мучительную пытку, заставить смотреть, как умирает дорогой кому-то человек? Легко.

Для меня не существует границ, не существует норм морали, и я не знаю, что такое честь или благородство, во всяком случае, в том его значении, которое присуще людям.

Но даже моего достаточно снисходительного отношения к тому, что творит Гильдия Правосудия, не хватает, что бы оправдать убийство детей. Особенно, когда это делается так: выводят стайку сирот и отдают на прокорм бешенным псам. Я самолично сверну шею тому из Отступников, кто это придумал. А тому, кто его покрывает, из Гильдии Правосудия, я подкину этих пёсиков в качестве соседей по камере. И с удовольствием посмотрю на то, как он будет от них отбиваться.

С отвращением бросила папку на стол и зло прищурилась, рассматривая стоящего передо мной информатора. Полуровка, как и я. Н вторая часть — дроу, отсюда бронзовая кожа, белые волосы и красно-карие глаза. В купе с чёрной одеждой создаётся прямо-таки незабываемое впечатление. Жалко, что даже имея лишь половинное родство с этими тёмными остроухими, он слишком предвзято относиться к кошкам. Дроу никогда не любили нашу расу, искренне недоумевая, как можно нарушить скажем священные брачные обеты. Что удивительно, они осуждают женщин-кошек, сочувствует и одновременно завидуют котам, а сами спят, с кем только придётся, выводя в свет нечто, подобное тому, что сейчас цинично меня рассматривает. Лицемерие приятная форма лжи окружающим о том, какой ты хороший и примерный.