Аллан Коул - Когда боги спали

— Вам понравится дом, который я отыскал для вас, моя леди, — сказал он. — Он расположен на холме. Вид на вечерний Занзер просто сногсшибательный. Особенно на дворец Протаруса. Видите ли, дворец построен из золота, так что, когда загораются фонари и начинают бить фонтаны, так и кажется, что видишь перед собой обитель богов.

— Приятно слышать, — сказала леди Фатина, утирая подбородок сыну, мальчику, едва начинавшему говорить. Звали его Палимак, что на валарийском языке означало «обещание».

— Но откровенно говоря, — продолжала она, — больше всего меня заботит хорошая детская комната.

— Она перестроена в точности согласно вашим пожеланиям, моя леди, — сказал Абубенсу. — Такой великолепной детской комнаты еще ни у кого не было. За расходами не стояли.

— Надеюсь, она не слишком большая, — вмешалась нянька, маленькая кругленькая женщина с большим бюстом. — Обширные пространства пугают детей.

— Твоя комната расположена рядом с комнатой юного хозяина, Скани, — поспешил заверить ее Абубенсу. — Там есть все удобства, так что ничто не помешает тебе все время приглядывать за ним.

Не избавленная от сомнений Скани собралась что-то сказать, но леди Фатина предостерегающе посмотрела на нее. Нянька забрала Палимака из рук леди Фатина, склонилась над ним и начала баюкать, шепотом приговаривая, что, где бы хозяин ни спал, она всегда будет рядом.

Абубенсу продолжал:

— Соседское окружение состоит из столь же богатых и благородных людей, что и вы, моя леди. Дома их расположены достаточно близко, чтобы вам не чувствовать себя в полнейшей изоляции, но и достаточно далеко, чтобы не мешать вашей личной жизни.

— В моем письме я упоминала о том, — сказала леди Фатина, — что сразу же по прибытии хотела бы устроить банкет — для знакомства со светским обществом Занзера.

— Все устроено, моя леди! — радостно улыбаясь, сообщил Абубенсу — Я взял на себя смелость назначить его на вечер через два дня. Приглашения разосланы только самым избранным представителям высшего света. А прислуга, которую я набрал сам, в этот момент как раз занята подготовкой банкета.

— Я просила вас пригласить одну конкретную персону, — сказала леди Фатина, — помимо остальных. Исполнено?

Абубенсу закивал головой:

— Да, моя леди. Лорд Тимур приглашен.

— И он принял приглашение?

Абубенсу замешкался:

— Увы, моя леди, пока еще не подтвердил.

— Но вы ожидаете? — не отставала леди Фатина.

Человек пожал плечами.

— Не могу обещать, моя леди, — сказал он. — В конце концов, он все-таки великий визирь, второй человек по значимости после короля Протаруса.

Абубенсу тут же постарался перевести разговор в другое русло.

— Видите ли, они друзья еще с детства, — сказал он. — Они даже зовут друг друга по именам — Сафар и Ирадж — в приватной обстановке.

Он склонился ниже, сообщая доверительно:

— Хотя говорят, что нынче лорд Тимур не в такой уж и милости у короля. Есть враги, которые нашептывают на ухо его величеству всякие гадости про лорда. — Он трагически пожал плечами. — И кто знает, правду ли они ему нашептывают, моя леди. Так что, может, оно и к лучшему, если лорд Тимур не примет приглашения. Зачем вам эти политические хлопоты?

Леди Фатина сузила глаза.

— Он нужен мне на банкете, — сказала она, и в ее решимости можно было не сомневаться.

— Я попытаюсь, — неуверенно сказал Абубенсу. — Но не буду утверждать, что добьюсь своего, моя леди.

Леди Фатина с улыбкой сказала:

— Я полностью доверяю тебе, Абубенсу.

Она протянула ему шелковый кошелек с деньгами.

— Отблагодари кого хочешь, — сказала она. Абубенсу прикинул кошелек в руке и подивился его тяжести. — А что останется, пусть будет твое. Но чтобы лорд Тимур принял приглашение.

Они въехали на широкую площадь, а дальше, на севере, цветущей стеной вставали деревья королевского сада. За ними возвышались шпили королевского дворца, жутковато поблескивая в свете все еще не зашедшей Демонской луны.

«Интересно, — подумала Нериса, — узнает ли меня Сафар по прошествии стольких лет?»

— Ну просто все, — сказал король Протарус, — просто все упирается в деньги.

Он фыркнул от отвращения, и все члены ассамблеи королевского двора напряглись. От этого фырканья на многие дни вперед зависели их споры, чаяния и ночные кошмары. Союзы создавались, реформировались и раскалывались. В тысячах миль отсюда люди маленькие и большие трепетали, заслышав новость о том, что король изволил фыркнуть.